«Я уважаю твой выбор, отец. Я ни словом, ни делом не обижу твою
избранницу до тех пор, пока она не заставляет меня петь в
ваниарском хоре и проявляет уважение. И я буду — и буду искренне! —
братом вашим с ней детям. Но и ты пойми меня — предавать память
Мириэль Териндэ я не собираюсь. Начиная с того, что она, Мелькор
побери, моя мать, и заканчивая тем, что Нолдор никогда не пойдут за
эльфом, который предал память той, что дала ему жизнь».
Финвэ принял подобный негласный договор, пусть и не без
опасения. Всё же, чувствуя себя виноватым перед первенцем (что и
должно было быть, ибо играло на руку будущим планам Чародея), он
понимал, что давить в данном случае бесполезно. И всё же, несмотря
на то, что за всё время до рождения бастарда Куруфинвэ Феанаро не
нарушил договор ни словом, ни делом — правитель Нолдор явно с
лёгким волнением ждал момента встречи двух братьев. И сейчас, видя
доказательство искренности слов сына, не скрываясь, улыбался. Мост
добрых отношений между королём и принцем, не надорванный
горячностью поступков более юной половины души последнего, сейчас
стал ещё прочнее, а сомнения, возможно посеянные Ингвэ и его
дочуркой, испарились, как роса жарким летним утром.
И этим надо было пользоваться. Ковать наггаротскую тёмную сталь
надо, пока она раскалена. Уж кому, как не тёмному эльфу это
знать.
Малекит скептически, как на причудливое насекомое под лупой,
посмотрел на всё ещё хватающего его палец беззубым ртом младенца,
отбросив мимолетное, но искреннее желание решить проблему с ним в
своём стиле, радикально. Во-первых, не поможет, всё равно из
Мандоса вылезет. Во-вторых, принесёт больше вреда чем пользы, а в
третьих — «младшая» половина души не так, что бы была согласна.
Вот ведь ирония. Та половина души, что должна была принадлежать
тому, первоначальному Феанаро, чисто и искренне не желала рождения
этого ребёнка. Она действительно ненавидела что его мать-наложницу,
что интригана, стоявшего за златовлаской. Настолько, что в своё
время, когда они только узнали «потрясающую» новость, была готова
убить шлюху собственными руками. Но при этом, находясь в здравом
состоянии рассудка, Куруфинвэ и в голову бы не пришло что-то сейчас
сделать уже родившемуся братцу. Ребёнок, чтоб его. Да и
вообще — родная кровь, пусть и дурная! Глаза бы не видели, но
причинить смерть? Никогда. Да, молодой Феанаро явно был бы
личностью, без сомнения, интересной. Противоречивой. Но в чëм-то —
явно гораздо наивнее и благороднее Короля-Чародея, в своё время с
удовольствием отправившего бы внезапно воскресших единокровных
брата и сестру к богам. Увы, тогда не вышло. А сейчас… Если он
хочет переиграть амбициозное семейство златовласок с их планами на
будущее Нолдор, если хочет действительно сделать маленького
паршивца абсолютно преданным себе и своему будущему трону… придётся
относиться к нему как к брату. Делать частью клана.