Корни мгновенно прораставших растений рвали каменный пол со
скоростью, едва различимой даже глазу Нолдор. Лианы оплетали
железные шипы, разрезая их поверхность листьями, словно нож
разрезает масло. Незримая рука Природы повергала стены, словно
нарочно пытаясь сказать, что любое рукотворное создание ничто перед
её силой.
Однако трещины в камне и металле в мгновение ока затягивались,
точно их и не было, погребая под собой древесные корни. Дыры в
стенах оказывались скрыты новыми пластами породы, демонстрируя
вечность и незыблимость. А стальные наконечники, кружась и лязгая,
отрезали зелёные побеги. И вот уже Огонь Глубин, вплеснувшийся из
исполинских горнов, сурово ожëг вторгнувшуюся в его дом Стихию.
И, в какое-то мгновение, нещадно борясь с камнем, но не
выдерживая сражения с жаром земных недр, зелень с тихим вздохом
отступила, всё ещё в обиде кружась у входа в Чертоги.
— Значит, такой участи твои дети предадут моих детей? —
горько зашелестели листья, вопрошая. — Топор для деревьев и
крылатое пламя для их Пастырей? Ты вновь замыслил не
посоветовавшись, не подумав!
— Замыслил не я, но хочу я воплотить замысел — с помощью
ученика. Разве я или мои ученики — изгои на землях Амана? —
грозно ответствовало зелени пламя, ревя и раздувая жар. Огненные
языки взметнулись к самому потолку чертогов. — Разве нарушали
мы заветы Отца, подобно Мелькору? Нет! Мы верно служим Его замыслу,
не прося награды. Но тогда почему уже второй раз слышу я упреки в
сторону работы нашей, хоть Эру и принял сам мои дары, и позволил
мне творить собственных детей? Разве не занялся каждый из вас тем
же самым? Посоветовались ли со мной, когда Манвэ создал своих
Вестников, и в небе расправил крылья Торондор? Ответствовали ли
Ульмо, воплотив Змеев Моря, или Оромэ, призвавший своих гончих? Не
явила ли ты сама миру, когда Отец дал тебе это право, защитников
лесов, что, как ты сама предсказала, будут нести смерть моим детям,
ученикам и кузнецам? Я не ниже всех вас, кроме разве что
Сулимо!
— Создала я моих Пастырей лишь для охраны тех, кто не сможет
защитить себя сам! — вихрь зелёных листьев снова рассерженно
зашумел. — Разве твои дети не оставят за собой лишь выжженную
пустыню? Сперва эти, — лиана хлестнула в сторону, где
покоилась наковальня, созданная специально, чтобы передать её
дворфам. —