Игорь вскочил с места, как ошпаренный, стул с громким
скрипом отлетел к кухонному гарнитуру. Когда я испуганно повернулась к мужчине,
он уже широким шагом шел в другую комнату, на ходу кратко бросив:
— Жди.
Игорь появился передо мной спустя пару минут с черной
широкой футболкой, протянув ту прямо к лицу:
— Мимо ванной ты проходила, дорогу знаешь. Иди снимай
одежду свою. Думаешь, я не вижу, что ты околела?
Сглотнув тяжелый ком, я ощутила резкий импульс между
ног. Фраза из уст Игоря: «Снимай одежду!» звучала грубо, властно, звонко,
холодно. Резанула по нервам, возбудила по щелчку пальцев. Закинув нога на ногу,
я пыталась погасить пожар, что разгорелся так внезапно и так сильно.
— Дождь почти кончился. Добегу как-то, — взмолилась я,
боясь представить, чем закончится такое раздевание. — Лучше чаю мне налей горячего.
Шагнув назад в коридор, Игорь строго указал пальцем на
ванну. Под его пристальным хмурым взглядом я ощущала себя нерадивым,
ослушавшимся ребенком.
— Раздевайся, Ира. Не выделывайся! Белье тоже снимай.
Циститом хочешь заболеть? — приказал он мне, воздух вокруг стал тяжелым и
вязким, клитор болезненно запульсировал. Не помню, когда последний раз мне так
безумно хотелось получить разрядку. Не помню, в каком году вообще
мастурбировала! С широко распахнутыми глазами я таращилась на Игоря, пытаясь
собрать мысли в кучу, когда он наконец улыбнулся. Широко, нежно, приветливо.
Конечности обмякли от его бархатного хрипловатого баса: — А чаю я тебе,
естественно, налью, ты чего. Как ты любишь: с мятой и лимоном. Папа как раз
сделал свой фирменный сбор. Ну, ты помнишь. Мы его часто пили в его мастерской.
«Соберись!», — скомандовала я себе, кратко кивнув.
Спрыгнув со стула, я, не глядя на Игоря, вырвала из его рук футболку.
Спрятаться в ванной — выглядело лучше, чем не двойственно сжимать ноги и
прятать каменные соски. Как долго я бы еще смогла выдавать это за холод?
Заперевшись в комнате, я включила воду и буквально
повалилась на раковину. Дыхание сперло, а все мысли были об одном. Запретном.
Судорожно скинув с себя одежду, я прижала к носу черную футболку мужчины. Она
пахла им, до одури пьянила. Рецепторы трепетали, тело оказалось на небесах.
Закрыв глаза, запрокинув голову назад, задрожала от трепета и возбуждения.