Напряженно сложив руки под подбородком, я старалась не
выдать своей обеспокоенности. Но все же не сдержалась, сделав голос притворно
веселым:
— Хочешь, угадаю? Убирает у тебя клининг.
— Какой клининг в нашей «деревне» городского типа,
Ирусь? — посмеялся надо мной Игорь, но тут же поправил сам себя. — Я нашел
девочку, она раз в две недели наводила генеральную уборку. Сейчас она не
работает, но и меня не бывает дома неделями. Стараюсь просто не мусорить, все
просто.
Крутнувшись на барном стуле, я более тщательно
осмотрела комнату. На первый взгляд казалось, словно все чисто, но это была
лишь иллюзия. Огромные слои пыли ярко блестели на солнце, с трудом
пробивающимся через грязные мутные стекла окон.
«Не делай этого, не стоит!», — приказывала я себе
снова и снова, уже в тот момент понимая, что именно собираюсь вытворить. Это
была ошибка. Игорь подобного отношения не заслужил. Но, как говорила моя
покойная мама: «Если отвечать на лай собаки лаем, то сам превращаешься в
собаку.».
Он не пришел тогда на пирон… Убил меня. Растоптал.
Унизил. Маленькая девочка внутри меня, верящая в искреннюю любовь навсегда,
стала взрослой недоверчивой женщиной. Игорь поступил подло, а я так делать не
собиралась. Я хотела помочь тому, кто помогает моей бабушке. Только и всего.
— Значит, вот как сейчас поступим, — твердо заявила я,
глядя на него в упор. Тон моего голоса отметал все возражения. — Ты, наверняка,
потратил на роллы кучу денег. Давай их поедим хоть немного, а потом я
приготовлю тебе нормальной еды и немного уберу.
— Не надо, — откинувшись на спинку, Игорь сжал губы и
выглядел неприступной скалой.
— Я не спрашивала, — ехидно улыбнулась я, — а
предупреждала.
— У меня нет продуктов, Ирочка, — выпалил он так,
словно это должно было поставить точку в нашей полемике. — И тряпок тут не
водится. Уборщица все свое приносила.
— Как это? А в холодильнике тогда что? — спрыгнув со
стула, я подошла к холодильнику и смело распахнула его створки, демонстрируя
Игорю изобилие всего, чего только можно. — А тряпки… Вот это, — я указала
пальцем на мокрую насквозь майку, что все еще находилась на Игоре, — как раз
сойдет.
— Продукты твоей бабушки. Мне, по-твоему, старушку
объедать?! А с майкой-то что не так? — напомнил он мне, тяжело вздыхая. Мне
стоило бы набрать полные легкие кислорода заранее, но предусмотреть поведение
Игоря не могла. Задрав руки над головой, он сжал края мокрой насквозь майки,
стянул ту через голову и скинул на пол. Перед моим носом предстал голый
каменный пресс, стальные мышцы груди и бицепсы рук. Мелкие капли воды путались
в темных густых волосах, а кожа покрылась коркой из мурашек. Мои легкие
обжигало адским пламенем от недостатка кислорода, а глаза непроизвольно
превратились в два огромных блюдца, когда Игорь равнодушно вздернул бровь: —
Так лучше?