– Знаешь, где «Рэдисон-Славянская?» Приходи к трем часам ко входу, только паспорт возьми. Увидишь там человека с табличкой «Семиотические знаки». Подойдешь к нему.
– Зачем? – не поняла Лена.
– Затем, глупышка, что человек с этой табличкой отведет тебя туда, куда тебе надо. А ты что-то плохое подумала? Не бойся, плохого больше не будет, будет только хорошее и очень хорошее. Если, конечно, не разучишься краснеть. Это в нашем деле самое важное…
И дядя Петя засмеялся.
Без пятнадцати три Лена была на месте.
Судя по всему, в «Славянской» происходило какое-то крайне важное для мировой семиотики событие – у дверей стояло сразу несколько женщин в гостиничной униформе с такими табличками в руках. Одна из них, сверившись со списком, повела Лену в бизнес-центр. Там уже собралась целая толпа семиотических юношей и девушек – это даже немного напоминало первое сентября.
Женщина в униформе привела Лену в небольшой полукруглый зал с черными креслами, явно предназначенный для презентаций в узком кругу. В зале сидели незнакомые девчонки. Лена по привычке пошла на последний ряд и села рядом с миниатюрной девушкой с азиатским разрезом глаз, по виду совершенной японкой.
– Ася, – представилась японка и так очаровательно улыбнулась, что Лена сразу поняла, как та прошла конкурс.
– Лена, – сказала Лена и пожала протянутую руку. – Что сейчас будет?
– Говорят, какое-то вводное занятие.
Лена оглядела собравшихся. Всего в зале оказалось двенадцать девушек – все были красивые, но разные, словно их специально подбирали таким образом, чтобы создать контраст между разными типами физической привлекательности и усилить таким образом эффект. Здесь были две негритянки, одна мулатка, две смуглых среднеазиатки, две узкоглазочки (самой красивой была Ася) и пять девушек неопределенно-европейского вида: три блондинки (Лена посчитала себя), брюнетка и шатенка.
Через несколько минут ожидания в зал вошли дядя Петя, одетый в коричневый двубортный пиджак поверх черной водолазки, и молодой темноволосый мужчина в сером костюме от Zegna с галстуком неброского, но такого элегантного оттенка, что если у Лены и оставались какие-то сомнения в серьезности происходящего, они отпали раз и навсегда.
Дядя Петя явно не был в этой паре главным. Он вел себя по отношению к молодому человеку очень предупредительно – включил ему микрофон и даже стряхнул несуществующую пыль с его кресла.