о,еслиработаешь
натакогомилейшегоначальника,
какБаюн.
Василиса
оторваласьотсозерцаниярукКощея иоглядела
кабинет.
Обитель Баюна была выполнена в приятных темных
оттенках бордового и коричневого. На полу лежал мягкий ворсистый
ковер, по которому запрещалось ходить всем, кроме хозяина кабинета.
Ближе к окну стоял массивный стол со множеством ящичков и
письменным прибором ручной работы. Дубовая столешница хранила
многочисленные следы начальственного гнева: царапины и вмятины от
железных когтей. За столом примостилось резное вольтеровское кресло
с высокой спинкой, обитое бархатом, с заботливо положенной на
сиденье затейливо вышитой подушечкой. На стене за креслом висел
портрет Гвидона и Лебеди:
Гвидон взирал благосклонно, царица двух миров смотрела испытующе.
Тут женаходилсяшкаф, в котором Баюн хранил важные
документы, а также настойки личного изготовления. На подоконнике
единственного окна обитал мирт. Он былзнамениттем,
что не боялся хозяйского нрава (только этим можно было объяснить,
почему он не завял за все годы жизни в кабинете), и трепетал не от
ужаса, а исключительно от негодования, вызванного посетителями. В
общем, все в кабинете говорило о том, что его хозяин ценит покой,
комфорт и раболепство со стороны подчиненных. К большому сожалению
Баюна, со всем этим дела в Конторе обстояли неважно.
Мирт
на окне разделял мнение хозяина о местных сотрудниках и в данный
момент потрясал всеми листьями, дабы присутствующие не забывали
позицию отсутствующего начальства. А начальство и впрямь проявляло
недовольство. Впрочем, как и всегда. Иногда Василисе казалось,
чтозаслужить от Баюна
похвалу после заданияможно,толькона
этом самом задании умерев, и тогда
кот снизойдет до панихиды. Но и это было не точно.
Баюн
вообще славился дурным характером. За восемнадцатьлет работы с ним Василиса видела его
в добром расположении духа всего несколько раз, и каждый из них
оборачивался головной болью для сотрудников Конторы. Подчиненные
шутили, что у Баюнасуществует три настроения: легкое недовольство, среднее раздражение и
«всем кирдык». Василиса могла поспорить: как-то раз ей довелось
наблюдать четвертый вариант — лютое бешенство, после чего легкое
недовольствовоспринималось
ею исключительно какрадужноесостояние.
Сейчас Баюнбыл зол,
иВасилиса радовалась, что
Кощей рядом: она слишком устала, чтобы выслушивать нотации от
начальства, и Кощей устал, а значит,