– Ну что, сладкий мой, – сощурила она свои синие бесстыжие глаза, – время собираться.
Санталов непонимающе взглянул на нее, потом протянул руку к прикроватной тумбочке и, пошарив по ней, достал часы – золотой «Ролекс».
– Блин, – встрепенулся он, – ну и время летит! Меня уже, наверное, Виктор ждет. Эх и достала ты меня, – он игриво хлопнул Настю по аппетитной попке.
Она выставила ее и поводила ею из стороны в сторону. Санталов не удержался и кинулся на Настю, накрыл сверху своим могучим телом.
– Ай-я-яй, – засмеялась Настя, – этак ты меня раздавишь, негодник.
Санталов имел средний, если не сказать посредственный темперамент. Она сразу это определила, после первого же контакта. Его достоинство было в другом: он сравнительно легко поддавался дрессировке. Настя полагала, что Санталов «голодает». Его ласки поначалу не отличались ни каким-то особым умением, ни особой страстью. Это она его расшевелила, расшевелила так, что теперь стоит ему ее увидеть, как его руки непроизвольно тянутся к ней под юбку.
Поманеврировав над милым женским задиком, Санталов внезапно оттолкнул Настю и сел на кровати. Потом встал, подошел к креслу, на котором висел его пиджак от Армани, порылся во внутреннем кармане, выудил пятидесятидолларовую купюру и кинул на постель.
– Что это? – недоуменно посмотрела на него Настя.
Положенное за час работы вознаграждение она уже получила, поэтому новая доза зелени вызвала у нее законное удивление.
Санталов молча и пренебрежительно кивнул. Потом приказал Насте собираться. В этом грубом тоне и приказе не было нужды. Настя уже скучала, она не чаяла покинуть эту снятую ее «козликом» двухкомнатную, неплохо обставленную квартиру и пообедать.
Она покосилась на бутылку «Абрау-Дюрсо». В холодильнике имелся сок, а вот с минералкой у этого дядечки сроду напряг.
Санталов спешно одевался. Глотнув из рюмки апельсинового сока – он был за рулем – нацепил своего «Армани» и озабоченно взглянул на часы.
Уже в машине он заговорил о том наслаждении, которое Настя ему сегодня доставила. Настя смотрела на его жесткий профиль, на узловатые руки, лежавшие на руле…
– Я видел, ты тоже торчала, – удовлетворенно брякнул он, окинув ее пренебрежительно-покровительственным взглядом. – В групповушке не хочешь поучаствовать?
Санталов любил строить из себя этакого распущенного типа. «Рисуется, как мальчишка», – мелькнуло в голове у Насти. Она прощала ему все эти дешевые трюки, всю эту сексуальную патетику. Да и не могла иначе, поскольку Санталов платил щедро и быстро.