– Ведьма!.. – разочарованное,
испуганное и звучит как ругательство. – Без девчонки!
...и, надо же, магия перемещения...
На ведьму или колдуна работают, однозначно.
– Предпочитаю, чтобы незнакомцы ко
мне обращались «Ульяна Андреевна», – я села, повела плечами и
размяла кисти рук. – А ну, стоять! Вы, трое!.. – и зарылась
пальцами в высохшую траву.
Воздух сгустился и замерцал ледяными
кристаллами. Самый шустрый врезался в морозную стену и сполз на
землю, второй усердно тормозил, но нос всё равно расквасил, а
третий замер на подлёте и обернулся. Господи, совсем мальчишка...
Едва-едва третья пара глаз на щеках проклёвывается и тело
недоформировано – кряжистый торс и длинные паучьи лапы. Наверняка
даже человеком оборачиваться не может. А первый и второй – ещё
младше: на открытых участках кожи тёмный пушок, ростом – не выше
Зойки...
Кстати, о птичках. Кажется, у меня
дома завелась ещё одна нечисть. Такая мелкая и безвредная, что
пробралась сквозь защиту. И слушала, и сливала информацию. Значит,
«сбегу, как только ночь...»? Значит, звонок – чтобы отвлечь.
– Говорил же тебе, идиот, звони и
тяни время! – заорал третий на второго, подтверждая мою
догадку.
– А давайте вы расскажете, в чём
дело, и я вас отпущу, – внесла я конструктивное предложение. –
Зачем вам девочка и кто вас нанял?
Третий злобно сверкнул жёлтыми
глазами и поднял голову. Я резко вскинула руку, и воздух над нашими
головами сгустился и заледенел, захлопывая крышку холодной «банки».
А в мой мозг настойчиво и ласково запросился тихий, убаюкивающий
голосок бедного сиротинушки: отпусти, дескать, мы тут мимо
проходили и вообще не при делах...
– А шиш, – я встала и отряхнула
джинсы. Чёрт, сумку посеяла... – Ладно, не хотите
по-хорошему...
Плохого они дожидаться не стали. Я
едва успела накрыться воздушным пологом, как в него врезался тёмный
клубок паутины. Прилипнув, он расползся чёрной кляксой, закрывая
видимость и кислотно шипя. Я выругалась и соорудила внутри второй
полог. И третий – сверху, сооружая «гамбургер». И быстро стряхнула
его на землю. Быстро, чтобы увидеть. И слишком медленно... чтобы
успеть спасти.
«Пауки», припёртые к стенке, всегда
убивают друг друга или кончают с собой, но не выдают чужих
тайн.
Сердце кольнуло тупой болью. Три
дымящиеся кислотные лужи – три личности, ещё жить да жить... Знаток
нечисти, мать твою... Я осторожно обошла периметр и убрала морозные
стены. Потёрла замёрзшие ладони и мрачно констатировала собственный
провал. Ничего не узнала, пацанов не спасла и... И ко всему прочему
застряла за городом. Без лётных прав, сумки, денег и сотового. На
небольшой полянке посреди шуршащего осеннего леса, на холодном
ветру и в ста пятидесяти километрах от города как минимум.