– Аспид, какого... лешего... ты...
тут... делаешь?.. – просипела я сдавленно между бешеными глотками
воздуха. – Ты... вытащил?..
– Могу столкнуть обратно, – ощерился
он и положил мне на живот орущий сотовый. – Это тебя.
Я сжала в руке телефон и хрипло
засмеялась:
– Ты... прелесть, – с трудом села и
сбросила вызов тёти Фисы.
Не до неё сейчас. Голова кружилась, и
опять жутко воняло болотом. Кажется, теперь и от меня.
Аспид обиделся на комплимент. Раздул
тень клобука, злобно стеганул хвостом и прошипел:
– Дар за дар. Ты помогла – я помог.
Ничего не должен.
– Какой педантизм... – я тяжело
дышала, судорожно восстанавливая запас сил. – Принимается.
Там, где я неосмотрительно прыгала по
земле, появился провал, из которого валил и стелился по земле
густой молочный пар. В оконных проёмах завывал ветер, и над ямой до
второго этажа вихрился воздух, гоняя по кругу осенние листья и
мелкий строительный мусор.
– Аспид, ты сам-то как туда не
угодил? – я наконец немного пришла в себя.
Он надменно выпрямился и скрестил
руки на груди:
– Повезло тебе. Близко была, – и
предъявил кончик хвоста с присосками, как у осьминога на
щупальцах.
– О, – я улыбнулась, – никогда прежде
не видела... Ты один такой необычный или это примета особи твоего
вида?
– Бредишь, ведьма? – осклабился
Аспид.
Да. И усердно цепляюсь за всё, что
может отвлечь. Чтобы меня не накрыло не к месту. Осознанием.
– Стой, дура! Куда?.. Второй раз
вытаскивать не буду!
Я устало подковыляла к яме и села на
корточки. Ощупала рябивший воздух и ответила:
– Не затянет. Я сбила «пробку», и
ветер вырвался на свободу.
Снова заорал сотовый, и в унисон
весёлой песне атаманши из «Бременских музыкантов» сверху раздался
низкий гул. В тёмном небе рассыпался серебристый фейерверк, и на
землю брякнулся увеличенный огнетушитель. А следом спикировала и
тяжело дышащая Томка. Длинные распущенные волосы дыбом, пиджак с
блузкой измяты, юбка почти на талии, чулки... черные, крупной
сеткой.
– Почему трубку не берёшь?! – злобно
рявкнула подруга и швырнулась туфлей.
Я поймала лакированную обувь и
потрогала длинный острый каблук. И смущённо кашлянула. Посмотрела
на Аспида и сделала большие глаза. Но тот, кажется, забыл и о
ненависти к ведьмам, и об инстинкте самосохранения. Возбуждённо
вытаращился на Томку, захлебываясь слюной. Да, она же, как и я,
тоже со своей врождённой необычностью, которая, не к ночи будь
помянута...