Ботинок, который Васик успел снять, летит через прихожую в гостиную и, закатившись там под кресло, замирает.
Васик несколько секунд испуганно лежит на полу, считая, очевидно, что переломал себе все кости, но потом поднимается, ставит к стеночке уцелевшие пять бутылок и принимается стряхивать с себя осколки стекла. Одну ногу, уже разутую, он поджимает, опасаясь порезаться, так как стоит в луже разлитого пива, где островками высятся острые осколки.
Я приношу тряпку и ликвидирую последствия Васикова паскудства. Даша молча сидит в кресле и нервно грызет краешек крашенного – по старом привычке – черным лаком ногтя.
Васик, уже полностью пришедший в себя, весело прыгает на одной ноге в прихожей, вытряхивая из уха невесть как попавшее туда пиво. Одновременно он освобождает ногу от ботинка и, не глядя, швыряет его позади себя.
Ботинок кувыркается по полу, через открытую дверь попадает в мою спальню и…
Я открыла глаза и тряхнула головой, возвращаясь к действительности. Киномеханик наконец заснул, опустив голову на проектор, на ручке которого неподвижно замерла его рука. Последняя сцена на белом экране моего сознания бесследно гаснет.
Васик и Даша, не отрываясь, смотрели на меня. Васик даже открыл рот.
– В спальне, – сказала я, – посмотри в спальне под кроватью.
Васик молча кивнул и метнулся из комнаты. Через несколько мгновений он снова появился передо мной, бессмысленно улыбаясь и взглядом указал на свои обутые ноги.
– Нашел? – спросила Даша.
– Не видишь, что ли, – откликнулся Васик и, снова поворачиваясь ко мне, восхищенно покрутил головой.
– Слушай, как у тебя это получается? – спросил он. – Фантастика! Мне бы так уметь. А этому научиться можно? Или…
– Или, – сказала я, – разве не знаешь? Я тебе уже обо всем рассказывала. По наследству.
Но Васик уже не слушал меня.
– Ага, ага… – невнимательно отвечал он из прихожей, уже терзая неумелой рукой замок входной двери.
– Налево и дерни посильней, – подсказала я.
В ответ мне раздался сочный щелчок и в гостиную плеснула коротенькая волна кислого подъездного запаха. После того, как Васик захлопнул за собой дверь, запах повис облачком, с каждой секундой истончаясь, и скоро исчез вовсе.
– Наверное, это единственный дом в Москве, на подъездные двери которого еще не повесили кодовый замок, – проговорила Даша, все так же глядя в пол.