Киваю.
— Вполне
уместно. Артефакторика. Меня захватила идея, создать особое оружие
лично под меня. Особенное, которое будет подходить только мне и
никому более. Я углубился в некоторые книги и рукописи на тему
связи предметов и их хозяев. Разыскивал все примеры появления такой
связи и узнал, что этот вопрос изучен весьма поверхностно. Оттого и
начал проработку этого вопроса, заинтересовался.
Увидев
искренний интерес на лицах всего семейства... Ну, мне он казался
искренним. Может быть, у них здесь реальный дефицит интересных
новостей, и любая бредятина сойдёт за первоклассное развлечение. Но
так или иначе, поощрённый таким вниманием, я начал рассказывать о
том, что уже успел почерпнуть из доступной в Суонбурге литературы.
О первых естественных артефактах, о первых артефактах, имевших
подтверждённую связь с хозяином. Были это и мечи, и плащи, и вообще
предметы одежды. Часто встречались украшения. Пару сотен лет назад
была утрачена книга-артефакт. Одарённые наловчились делать
«артефакты», как предметы, выполнявшие свою функцию лучше, чем
немагические копии. Были и энтузиасты, пытавшиеся создать нечто
особенное, и некоторые даже преуспели. Например, в королевской
семье передавалась реликвия, ожерелье, защищавшее своего носителя
от любых ядов. Правда, хранилась, как некая ценность, а не как
предмет, обязательный к использованию. Потому что со временем эта
штука стала определять, как яд, весь алкоголь и почти всё, что
входило в понятие вкусной пищи. И при её ношении питаться можно
было только водой, хлебом и кашей.
Рассказ мой
имел фурор. Изголодавшиеся по интересному неискушённые провинциалы
желали ещё и много, но больше я рассказать не мог, попросту
исчерпав информацию по теме.
Поэтому
ужин подошёл к концу. С дороги и так уже тянуло в кроватку, а после
сытного ужина это желание обострилось в несколько раз. Но я всё же
нашёл в себе силы зайти к Юле и узнать, всё ли у неё хорошо. Но
встретил местную тётку, выходившую из комнаты девушки. Женщина,
полноватая и неопрятная, прикрыла дверь и, увидев меня, немного
растерялась.
— Сир, а я
только вот малышку уложила. Не будите её, пожалуйста.
Я жестом
велел ей успокоиться.
— Я хотел
лишь удостовериться, что Юля поела и хорошо устроена. Что ей
дали?
— Так что
бы я ей дала? Бульон на курочке. Нельзя ей больше ничего
сейчас.