Адам Ханн таинственно хмыкнул. Нильс поднял на него взгляд.
– Видишь ли, друг мой, – сказал Адам, – тут тебя многие хотят со
свету сжить. И вовсе не затем, чтобы выслужиться. Помнишь наши
правила? Пойми, чего на самом деле хочет твой враг, и ты поймешь,
как его победить. Так вот: убить тебя – дело чести каждого
ластерца. После нападения дракона почти каждый чего-нибудь да
лишился. Друзья, родственники, имущество… Тебя ненавидят все,
дорогой друг.
– Лучше бы дракона ненавидели, – проворчал Нильс.
– Дракон – это стихия, данность. А ты – заноза в заднице. Занозу
можно вытащить из задницы, а со стихией ничего не поделаешь.
Нильс отпил еще кофе и усмехнулся:
– Ну, в одном ты прав: я определенно в заднице. – И,
посерьезнев, добавил: – Как Арианна?
Адам Ханн вытаращил на него глаза:
– Друг мой… Ты полагал, что она жива?
Нильс опустил голову. Нет, он не полагал, не надеялся, но… Нет,
наверное, все же надеялся. Черноокая, черноволосая красавица одним
своим взглядом насквозь пронзила тогда душу и сердце Нильса. Целый
год он каждую возможность использовал, чтобы увидеть фрейлину
короля, но ни разу не сумел остаться с ней наедине, перемолвиться
хоть словом. Когда же выяснилось, что ей суждено сделаться
следующей королевой и послужить кормом для дракона, Нильс посчитал
это вызовом, брошенным судьбой… И втоптал свою судьбу в грязь.
– На следующий же день ее скормили дракону, как полагалось, –
сказал Адам Ханн, чуть приглушив голос, отдавая должное скорби
друга. – Мне очень жаль…
– Неправда, – буркнул Нильс.
– Неправда?! – воскликнул Адам. – То есть, ты хочешь сказать, я
не ведаю, какие чувства испытывает человек, чья возлюбленная
выходит замуж за другого, а потом погибает в пасти кровожадного
чудовища? Не знаю, какая это боль? Какая незалечиваемая рана в
сердце?
Адам Ханн схватился за грудь с таким видом, будто у него и
впрямь сейчас случится сердечный приступ. Зная друга, Нильс не
сомневался, что такое возможно.
– Ну-ну, успокойся, я не то имел в виду, – махнул он рукой, и
Адам перевел дух. – Твоя скорбь мне хорошо известна и понятна, но
ты ведь не сделал ничего такого, что привело бы к таким жертвам,
как мой поступок…
После непродолжительного молчания Адам сказал:
– Иногда мне жаль, что не сделал. Будь у меня возможность… Как
знать.
Адам Ханн с детства обожал девочку, жившую на той же улице, что
и он. Девочку со сказочным именем Леонор. И все бы у них сложилось
прекрасно, потому что и девочка тоже отвечала Адаму теплотой и
улыбкой, но вышло иначе. Род Леонор Берглер, несмотря на то, что
пришел в упадок, оказался куда как древнее и значительнее, чем род
Ханнов, поэтому родители девочки и думать не желали о подобном
мезальянсе. Их целью был королевский отпрыск, и не меньше. Адам
Ханн полагал это неосуществимой блажью и спокойно выжидал, но…