– Какой мерзкий голос! – поморщилась Толстая.
– И одета, как гулящая, – фыркнула Носатая.
– Дверь-то закрой, дует! – прикрикнула Тощая.
Энрика засуетилась, поспешила закрыть дверь, но ту неожиданно
заклинило, и пришлось навалиться плечом. Тогда дверь легко
подалась, и Энрика полетела носом в пол. Сопровождало ее дружное
лошадиное ржание.
– Мерзавец, – прошипел Энрика шарику.
– Гы, – отозвался шарик и больше ничего не сказал.
Энрика, стоя на коленях, осмотрела с беспокойством скрипку. Но
та не пострадала от падения.
– Инструмент надо в чехле носить, – заявила Носатая. – Тоже мне,
лучшая скрипачка. Небось, полную скрипку снега набрала – то-то
выдаст на сцене! А может, это циркачка, а, девчонки? Ну, чтоб
повеселить? А что, голос смешной, шлепнулась забавно. Эй, ты, чего
еще умеешь?
Что-то звякнуло, и Энрика, повернув голову, увидела на полу
медяк. Одним прыжком оказалась на ногах.
– Я не попрошайка! – крикнула она. – Я – музыкант. А говорила с
вами не я, а мой шарик!
Взяв смычок пальцами той же руки, в которой держала скрипку, она
достала черный шарик из кармана и протянула на вытянутой ладони к
обратившимся в зрение и слух девицам.
– Ну? Скажи что-нибудь?
Шарик молчал. Энрика потрясла его, подбросила, поймала.
– Шарик! Говори! Ну? Скажи, что я – сбрендившая дура, тебе же
нравится!
Шарик издевательски моргнул Энрике красным светом, но это видела
только она. Сторона, обращенная к девицам, оставалась черной.
Девицы засмеялись, перед Энрикой на пол упало еще несколько
монет.
– Как представляет, а? – восхитилась Толстая. – У нас так не
умеют.
– Скажи что-нибудь немедля, или я тебя разобью! – Энрика уже
чуть не плакала, а шарик молчал.
Тогда она с размаху бросила его об пол. Шарик, вместо того чтоб
разбиться, отскочил от половицы, будто резиновый, и что есть силы
врезался Энрике в лоб. Больше от испуга и неожиданности, чем от
удара, она шлепнулась на пятую точку и растерянно заморгала под
громовой хохот троих соседок. На нее пролился целый дождь медных
монеток.
– Молодец! – вытирая слезы, проговорила Толстая. – А теперь
собирай деньги и уходи, нам нужно репетировать.
В дверь деликатно постучали.
– Да-да? – крикнула Носатая.
Вошел лакей со свертком в руках.
– Постельное белье для фрау Маззарини, – объяснил он. – Положу в
четвертую спальню. О, а вы, я вижу, уже произвели фурор?