– Так нужно, – твердо сказала Энрика. – Я не люблю его, ты не
подумай…
– Вот уж чего никогда бы не подумал!
– … но это – единственный способ спасти нас от разорения.
Опять тишина. Стоят друг против друга, будто враги, готовые
напасть, ударить, укусить.
– И как? – спросил Рокко. – Гиацинто подойдет к папе и попросит
его сказать, что Дио начал обожать музыку? И сразу все кинутся к
вам в мастерскую, в школу? Ты эту чушь с родителями обсуждала?
Наверняка обсуждала… Нет, я поверить не могу! Это ведь чушь,
Рика!
– А что мне еще делать? – крикнула она, будто оттолкнув Рокко
голосом. Он отступил на шаг. – Так хоть какой-то шанс есть. А с
тобой? Только и радости, что дурью маяться. Я до пятнадцатого
колена перечислить могу своих предков, которые одной музыкой жили.
И что теперь – все? Перечеркнуть, забыть, оставить?
– Рика… – Он протянул руку, но Энрика отдернулась. – Послушай…
Это большая ошибка, серьезно. Я хорошо знаю Гиацинто, мы с ним,
можно сказать, друзья…
– Чего? – фыркнула Энрика. – Впервые слышу!
– Потому что о некоторых вещах даже тебе слышать бы не стоило.
Он не хороший человек, с какой стороны ни глянь. Если он согласился
на брак с тобой – значит, что-то задумал. И, раз даже я не в курсе,
значит, задумал что-то очень плохое. Подумай над тем, какую власть
имеет муж над женой. Он сможет тебя бить, и никто ему слова не
скажет, он… Да все, что угодно! Ты готова доверить ему свою жизнь?
Не сходи с ума! Если бы я знал, что ты задумала такое…
– Что? Раньше бы подошел? – Энрика отвернулась. Там, дальше по
дороге, стоят двое. Отсюда лиц не разобрать, но она знает, что это
– отец и мать, ждут ее.
– Гораздо раньше!
– И все – чтобы меня, дуру, от Гиацинто спасти? Какие жертвы!
Как благородно!
Глаза Рокко сделались круглыми.
– Рика, ты чего – вообще, что ли? Что плохого, если тебе
пытаются помочь?
– А то, что не нужна я тебе – вот что! – крикнула она, чувствуя,
что начинает плакать от собственной глупости. Слова даже в голове
появиться не успевали – сразу как-то проскакивали на язык и летели
в беззащитного Рокко: – Он ко мне хотя бы как к женщине относится,
комплименты говорит. А от тебя только и слышишь: «дура»,
«сбрендила», «с ума сошла»! А чуть чего – сделал красивый жест, и я
перед тобой на колени упасть должна?
– Так, все! – Рокко решительно махнул рукой, будто обрывая
разговор. – Ты, дура, сбрендила окончательно, с ума сошла. Иди
домой, остынь, потом поговорим. Меня где искать – знаешь.