Но теперь пришлось начинать всё сначала. Она не шла на общение, ей казалось, что наша поспешная связь уронила её в моих глазах. Да и мне пришлось долго доказывать, что я не принадлежу к разряду кобелирующих вертопрахов, хотя именно таково было первое впечатление.
И мы стали исправлять его по мере сил, изредка встречаясь то в Москве, то в Питере, причем эти свидания не сопровождались постелью. Мы просто гуляли по улицам и паркам, обедали или ужинали в кафе, посещали театры и музеи.
Так продолжалось полгода, при том, что нас несомненно тянуло друг к другу физически, но мы словно отбывали наложенную самими на себя повинность за тот первоначальный грех.
Но наконец настал миг, когда держаться дальше на поцелуях и ласках стало невозможно, и мы вплотную приблизились к тому, чтобы снова познать друг друга – уже на гребне любви.
Я действительно любил её.
И тогда она сказала:
– Я смогу это сделать только если мы дальше всегда будем вместе. Как муж и жена. Прости, иначе я не могу.
Это было в Ленинграде, в гостинице «Москва», где я остановился.
Я спустился в бар и купил две бутылки самого дорогого вина, на которое хватило денег. Это был крымский «Мускат» разлива одна тысяча девятьсот семьдесят четвертого года – года нашей первой встречи. После этого мы выпили в моем номере по бокалу, а вторую бутылку я подарил ей со словами:
– Её мы выпьем, когда я буду свободен для тебя. Прости, но сейчас я не могу этого обещать.
Моему сыну было тогда три года. Я не мог оставить его ни при каких обстоятельствах.
Помню, как она уходила – маленькая, с прямой спиной, вздрагивая при каждом шаге и не оглядываясь. Она была актрисой травести.
Мы больше не встречались, не переписывались и не перезванивались.
Такие дела.
donnickoff
9 апреля 20… года
После исследования инструмента и правил игры я попытался сформулировать, чего бы хотел от инструмента добиться. Мой интерес был чисто научный, умозрительный. Практическая польза от игры пока даже не планировалась.
И тут на помощь пришел случай.
Бродя по Журналу я наткнулся на давний инцидент – флешмоб*, получивший название «Московский дворик» («московский дворег» в транскрипции падонкафф).
Суть вопроса такова, если кто не знает.
Однажды на Чистых Прудах одна московская барышня, рядовой юзер ЖЖ, купила себе хот-дог и, дабы не привлекать внимания и съесть хот-дог в приятной обстановке, зашла в первый попавшийся двор, где действительно оказалось приятно – чисто, ухожено, покрашенные новые скамейки. Недолго думая, барышня уселась на скамейку (некоторые утверждают, что на спинку скамейки, чем и были вызваны последующие события) и принялась уплетать хот-дог.