Я не понял, в какой момент упаковка
развалилась. Но четыре бутылки выпали сквозь прореху в дне в ту
самую секунду, когда нога уже была занесена над кузовом «Газели».
Поднял голову и увидел сердитый взгляд Мумиё. Вот он открывает рот
и…
∞
Мы ловко разминулись с Маратом.
Ощущение дежавю не покидало. Это уже было. Только что? Я вышел со
склада, и ящик с пивом развалился у меня в руках. Точнее, именно
сейчас выйду, и... На каких-то рефлексах перекинул упаковку,
перехватывая ее. Стекло жалобно звякнуло.
— Сергей, аккуратнее.
— Николай Степанович, тут дно никакое.
Надо бы скотчем промотать.
— Промотай. Марат, еще одна упаковка
стекла. Потом пойдем на печенье.
А я сидел на корточках, держа скотч, и
завороженно смотрел на целую, неразбитую упаковку с пивом.
Во-первых, я теперь знал, за что отвечает та золотистая полоска,
которая уменьшилась на треть. Именно за использование того самого,
главного направления. А во-вторых… я умел откатывать
время.
Самое лучшее средство от деструктивной
умственной деятельности — тяжелый физический труд. Если почитать
историю любого тоталитарного режима, то мы узнаем простую вещь.
Люди там много и тяжело работали, с утра до вечера. И на глупые
мысли времени не оставалось.
Вот и мне посчастливилось лечить свою
головушку подобным методом. Думать успевал только о том, что сейчас
нести, да и то особо не размышляя. Ноги и руки сами знали, что
делать, доведя процесс до полного автоматизма.
Обеда как такового не было. Та
треклятая фура, которую мы ждали вечером, приехала в два часа.
Пришлось вставать цепью, причем у основания ее был Марат. Он ловко
пробил гвоздем несколько полторашек, опрокинул их, чтобы пиво не
вытекло, и отставил в сторону. Явный брак.
К половине седьмого мы не только
успели выполнить всю работу, но почти все грузали выпили большую
часть экспроприированного пива. Я отказался. У меня в голове такая
каша, что алкоголь именно сейчас будет вреден. Да и называть этот
странный напиток в пластиковых бутылках пивом язык не
поворачивался. Вот вечером возьму нормального — разливного или хотя
бы в стекле.
Чем был хорош Мумиё — свое слово он
держал. Без четверти семь я пожал руку Марату, и мы разошлись в
разные стороны. Он жил совсем неподалеку, что, наверное, и повлияло
в первую степень на выбор работы, а я зашагал на
остановку.