— Чуйка у меня плохая, а чуйке верить надо, — пояснил Грош. — Не
надо нам сейчас на верхнюю уходить, не пустят нас. У мертвяков там
что-то вроде тропы, поодиночке они там не показываются. Можно
двадцать раз проехать и ни одной кривой рожи не увидеть, а можно в
такую стаю влететь, что со счета собьешься. Вот чую, что сейчас
стопудово влетим, так что ну его, лучше стороной обойдем.
Люди, долго прожившие в Улье, поголовно суеверные, в этом Карат
убеждался все больше и больше. И с интуицией дружат — если та
что-то подсказывает, пусть даже глупое или откровенно безумное,
хватаются за эти подсказки обеими руками, невзирая на все разумные
доводы. Так что спорить с Грошом бессмысленно, у него, скорее
всего, нет никаких аргументов (если не считать ссылку на чуйку), но
при этом переубедить его не получится.
Прикинув, что было бы, пойди машина поверху, Карат припомнил там
парочку неприятных мест, где лесополосы особенно густы и тесно
прижимаются к обочине. За две поездки он не видел там ни одного
зараженного или хотя бы следов их пребывания, зато видел
улепетывающего фазана, а наличие дичи можно считать признаком
безопасности района, пусть и далеко не стопроцентной. Грош тоже мог
вспомнить про эти заросли и почему-то решить, что именно сегодня
приближаться к ним опасно. А мог замыслить что-то нехорошее, для
чего и нужно прижиматься к воде, поэтому расслабляться нельзя.
Да и вон, Шуст тоже это понимает, глаза товарища сузились,
поблескивают нехорошо. В машине и до этого витало дурное
напряжение, но после резкого изменения маршрута оно сгустилось до
того, что его можно руками потрогать.
Грош, подскочив, бросился к другой бойнице зажимая свободное от
наушника ухо ладонью. Резкое движение заставило Карата чуть
изменить положение автомата, а Диана подалась ближе к стрелку у
заднего борта, как и оговорено, готовясь взять его под свой
контроль.
Но никаких признаков агрессии не последовало. Люди Гроша
косились в бойницы, на пассажиров и на своего старшего, однако
ничем опасным не пахло. Просто командир зачем-то захотел взглянуть
на округу с другого ракурса, возможно, ему что-то доложил водитель
по радиосвязи.
— Э, народ! — громко произнес Грош. — Стая от дороги
поворачивает. А чуйка-то не подвела, как специально караулили.
— Вижу, — буркнул Шуст. — Мелочевка разная.