— Караван пасут?
— Вряд ли дело в караване. Только не спрашивай, кто им настучал,
у барыг свои люди в самых разных местах расставлены, и хлеб они
даром не едят, честно зарабатывают. Теперь караванщики нервничают,
у них сроки поджимают, а приходится петли наворачивать. Я так
думаю, что мог и Финн предупредить, ты ему нравишься, а может и
влюбился. Боится, что тебя могут попытаться вместе с колонной
достать.
— Ну конечно, прям только в нас вся загвоздка. Да ты погляди
сколько снарядов только в этом грузовике. Их тут на глаз несколько
тысяч, а таких машин в колонне три. Ладно, пусть не все они так
загружены, но все равно, ты представляешь, на сколько может
потянуть такой товар? Считай, что жменя жемчуга едет. Цена за наши
головы при таких раскладах — гроши.
— Юноша наивный, а ты представляешь, как непросто стать хозяином
этого груза не отвалив за это по прейскуранту?
— Не вижу великих сложностей. Выкатить один танк, бахнуть по
головной машине или по броневику, и по радиосвязи передать
остальным, что с ними случится то же самое, если не выберутся,
сложив стволы. Естественно, прикрытие придется обеспечить, один
танк в поле не воин. Да и без танка можно запросто обойтись,
главное, чтобы работала группа нормально вооруженных и
мотивированных ребят. Эти гробы раскатывать легко — еле ползут,
большие, не промахнешься — первоклассные мишени.
— А ты в курсе, что впереди идет головной дозор?
— В курсе. Там еще один броневик, который Чингисхана помнит, и
один пикап с пулеметом. Скорее всего, сенс сидит, но не факт, что
засаду заметит, от них укрываться можно.
— Можно, да только сложно. Никто не любит борзоту, которая и от
сенсов тихарится ловко, и может такой караван взять на гоп-стоп. То
есть, с ними разбираются без розовых соплей. Этот караван не сам по
себе идет, все нормальные стабы заинтересованы в торговле и делают
всё, чтобы никто ей не мешал. Так что при проходе по территориям,
которые они плотно держат, можно дышать ровно. Да и за ними нам все
стараются помочь, чем получится. Плюс у барыг железный закон, они
им поголовно повязаны.
— Что за закон?
— Не слышал?
— Зачем бы я тогда спрашивал?
— Эх Карат-Карат, ну и темный же ты. По этому закону в случае
нападения они товар не сдают ни при каких раскладах. Если не
остается других выходов, сжигают его вместе с самосвалами.
Огнесмеси в каждом столько, что дивизия пожарных не потушит. То
есть, все лихие ребятишки в курсе, что, наехав на такую колонну,
они могут потратить ценные боеприпасы, потерять верных корешей,
заработать капитальные проблемы, и при этом, скорее всего, получат
несколько куч обгорелого железа, а не то, о чем они так мечтали.
Вот знаешь, у меня, на моей Земле, в одной не самой приятной стране
началась свара между своими же. Уже неважно, из-за чего там сыр-бор
пошел, разве поймешь этих грязножопых, зато важно то, что одна из
группировок не придумала ничего умнее, чем захватить самолет с
пассажирами и поднять его в воздух. Планировали перегнать за
границу и оттуда начать выдвигать требования, ясное дело —
политические. Кого-то там из каталажки чтобы выпустили и все такое.
Вот только хрен вам, а не заграница — сбили их не дав далеко
отлететь, никто не выжил, и правым и виноватым одинаково досталось.
Гуманная мировая общественность такой вой подняла, что на всю
Галактику слышно было. И что ты думаешь? С тех пор, как бы хреново
не обстояли тамошние дела, ни одна гадина к самолетам не
приближается. Осознали с первого раза, что переговоров не будет. А
другая страна, где обстановка похожая, уже запарилась считать
нехорошие случаи с участием своей гражданской авиации. Если
сосчитать, они уже потеряли гораздо больше, чем в том случае со
сбитым лайнером. Вот так и здесь — торгаши четко научили здешний
сброд, что связываться с караванами невыгодно. Разве что атомиты и
прочие безмозглые уроды полезут, но барыги на территории, где
разгуливают такие красавчики, не суются, у них продуманная система
безопасных маршрутов.