Выбравшись наружу, Карат увидел, что по правую сторону от
колонны стоит почти точный ее двойник: три переделанные в
самоходные гробы для великанов самосвала, здоровенный пикап с
крупнокалиберным пулеметом, и только вместо старого
бронетранспортера какая-то непонятная колесная машина не похожая на
самодельную, необычно приземистая, с легким бронированием и
установленной наверху спаренной зенитной установкой. Причем,
незаметно, что вооружение устанавливали на заводе-изготовителе —
несомненная кустарная доработка, как это модно в Улье.
— Что за техника? — спросил Карат выбравшегося Шуста.
— Я тебе что, ходячая энциклопедия по ржавой броне? Может здесь
на коленке сварили, а может это личная колымага какого-нибудь
Муссолини. Мало ли разного старья со свалок прилетает, при желании
тут что угодно ездить заставят. Как тебе, допустим, бронетанковый
музей? Есть и такое, ты прикинь, сколько хлама оттуда в строй
ставят, а ведь в собрании не все машины серийные, доходит до
уникальных экземпляров. Пойду похромаю насчет номеров и пожрать
разведаю. Ты со мной?
— Дай немножко воздухом подышать, достают меня такие
поездки.
— Ну ты блин, как девочка. Лучше плохо ехать, чем хорошо
идти.
— Диану возьми, поможет винтовку донести.
— Тебе не стыдно школьницу эксплуатировать?
— Ни капельки.
— Так ты, получается, такой же бессовестный, как и я. Эй! Диана!
Ты где там копаешься! Добрый дядя Шуст хочет тебя озадачить тяжелой
игрушкой, а сволочь Карат только за.
— Шуст, ты здесь когда-нибудь бывал?
— Да я рядом на свет появился, считай, родина моя. Ну, в том
смысле, что появился в Улье возле Пятерочки. И в поселок
заглядывал, и на “Караванном дворе” калымил.
— Душ здесь есть? — спросила девочка, подходя.
— Раньше был. Вода тиной воняет, но зато горячая.
— Откуда тина взялась?
— Я тебе что, юный натуралист, чтобы в тине болотной
разбираться? Ты носом не крути, это получше, чем в луже умываться.
Вот тебе винтовка, тащи и молчи.
С вооружением у троицы что-то вроде кризисной ситуации. Спасибо,
что в Полисе не отобрали то, что выдали до операции, из которой
вернулись только самые осторожные и везунчик Карат. Так что у него
остался недурственный автомат, к которому в этом регионе непросто и
недешево доставать патроны, крупнокалиберная снайперская винтовка
почти без боеприпасов, цены на которые вообще заоблачные, и пара
пистолетов, один из которых — мало на что годный старенький
затертый “ПМ” приспособленный под стрельбу с глушителем, а второй
непонятной марки, тяжелый и мощный, вот только к нему всего пять
патронов в единственном магазине, причем они настолько необычные,
что торговцы, разглядывая их, лишь головами крутили, дружно
заявляя, что товар явно неординарный, скорее всего, он родом из
дальних краев, о которых здесь не слыхали.