Видимо некромант и правда был занят, так как выполнив обещание,
хоть и частично, он направился обратно в свой кабинет.
- Мастер Карх, - окрик застиг гоблина уже в дверях, - Что вы
планируете делать дальше? – Очевидно, что маг задал вопрос так,
чтобы его слышали все стукачи города и трущоб.
***
Зачем он это сделал, почему люди не могут говорить прямо что они
хотят и думают? Зачем эти намёки и секреты? Карх достал из
внутреннего кармана зелье забвения. Пить он его точно не собирался,
все взятые навыки полностью устраивали гоблина: травник, скорняк и
ловушки. Многие годы они помогали ему выживать. Избавиться от одной
из них – выглядело как небольшое предательство. К тому же слово
«забвение» вызывало у Карха неприятные ассоциации – он и так забыл
слишком много.
На арене гильдии охотников было необычайно много народу, для
дневного времени. Мевин и правда маленький город – уважительные
обращения и приветствия звучали со всех сторон; а вот он узнал лишь
двоих. Пятка и Ботик спарринговались, но не в сражении, а
отрабатывали конкретные удары. Копейщик хоть и не открыл профильный
навык, но уже мог с уверенностью сказать, что сражается, а не машет
оружием. Шаман сетовал на то, что ему ещё четыре сотни опыта до
взятия хоть какого-нибудь тотема, а к маленькой дубинке и щиту он
уже привык. Ребята спрашивали, когда их группа снова соберётся
вместе, но на этот вопрос Карх тоже не знал ответа.
Пробежав десять кругов, он остановился. Кольчуга, которую рейдер
снимал теперь только ночью давила на плечи. Навык ношения брони
даже не думал открываться. Вместе с выносливостью пропало и желание
продолжить тренировку. До выхода ещё уйма времени, Владислав
Семёнович, кажется, звал его в мастерскую. Оставив кольчугу и зелье
в гильдии Карх отправился навестить знакомых-дварфов.
Когда он неделю назад просил починить оружие или сделать
похожее, то не сильно надеялся на результат, однако через пару дней
старик познакомил его с другим мастером гильдии кузнецов. На его
фоне Владислав Семёнович выглядел даже молодо. Мастер Лат’вр Рас’нх
был настолько стар, что уже начал усыхать и потерял квадратность
присущую всем представителям его народа.
Представившись, он снисходительно разрешил называть себя гранд
мастер Лат, сказав, что смирился с тем, что бродяги, даже самые
выдающиеся не способны выговорить его имя полностью.