Он едва не опоздал. Времени переодеться во что-то более строгое
и торжественное уже не осталось. Да и не было у него ничего такого.
К тому же Карх не сильно выделялся на фоне других игроков. Мало кто
из “бродяг”, мог похвастаться вторым комплектом одежды -
большинству это было не по карману.
Вообще он думал, что церемония прощания пройдёт очень тихо, в
узком кругу. Но в храме Мардиса было не протолкнуться. Бывший
отшельник судил по себе: он мало с кем общался и за прошедшие пару
месяцев познакомился буквально с парой десятков человек, треть из
которых были вообще НПС. Поэтому он искренне полагал, что и его
друг жил так же. Однако попрощаться с Каракуртом пришло немало
магов, бывших военных (выбравших разные классы и род деятельности,
но сохранившие связи и подобие братства) и простых ополченцев,
которые неоднократно сражались с ним плечём к плечу. Каракурта
действительно любили и уважали.
На алтарях из красного мрамора, где обычно возрождаются игроки,
лежали они, завёрнутые в саван из плотной белой ткани. Хоть поле
боя и осталось за людьми, но отродья успели так изуродовали свои
жертвы, что смотреть на это было больно. Ни один Карх принёс букет.
Тела буквально утопали в цветах и фруктах. Кто-то даже снабдил
усопших небольшими кувшинами недорогого вина. То ли в дорогу, то ли
в качестве подарка…
Люди подходили, оставляли подарки, тихо прощались с уходящими
навсегда, и уступали место следующим.
Карх положил, на каждый алтарь по простому букету невзрачных
лесных цветов, надеясь, что Вечная всё поймёт. Тела были закрыты,
но он точно знал, где покоится его друг. Ему он припас небольшой
цветок ярко красного цвета. Названия он не знал, но за три часа
второго такого же в лесу не нашлось - значит он очень редкий и
ценный.
Карх уже стоял в задних рядах и сами алтари видеть не мог, когда
кто-то положил руку ему на плечо. Он мгновенно развернулся чтобы
дать отпор, но перед ним стоял Каракурт, только очень печальный и
серьёзный. Наваждение прошло: его товарищ погиб, а это другой
человек. Эфа жестом пригласил гоблина на улицу, и они стали
продвигаться к выходу.
Мужчина и гоблин вышли из храма, но бард так и не сказал зачем
его позвал. Вместо этого он достал трубку и несколько минут
сосредоточенно набивал её табаком. Потом видимо вспомнил, что у
него нечем добыть огонь, тихо выругался и отдал её гоблину.