Настя сидела на подоконнике, глядя в окно на осенний город – родной и чужой одновременно. Было страшно выйти за пределы комнаты. Но придётся решиться. Иначе её исключат из училища, и возложенная на неё кем-то незримым миссия будет провалена. Тогда-то уж точно не получится вернуться домой.
Девушка вся сжалась в комочек, подсознательно желая исчезнуть. Было ощущение, словно она за эти несколько часов прожила несколько жизней. Она ничего не делала, никуда не ходила, но чувствовала себя выжатой, как лимон. Эмоции так бесновались, переполняя душу, что, в конце концов, опустошили её. Нужно было отключиться хоть на какое-то время и ни о чём не думать. Но получится ли?
Незаметно потемнело. Неужели она вот так просидела весь день? Настя оглянулась, нашла взглядом балерину, а потом снова посмотрела в окно. Город теперь светился огнями. Фонари, много фонарей и совсем нет неоновых вывесок. Непривычно было видеть его таким.
Вечером девочки позвали её ужинать, и случилось то, чего Настя боялась больше всего. Тома, жуя салат, спросила:
– Расскажи, как там у вас в училище было? И почему ты к нам перевелась? Говорят, у вас очень сильная балетная школа, не в пример нашему захолустью.
Настя испуганно сглотнула ком. Кто знает, из какого города по легенде должна была приехать настоящая Анастасия Мартынова? Надо было хотя бы в «свои» документы заглянуть.
– Да… родители переехали сюда, вот и пришлось… – пролепетала девушка.
[1] «Гаянэ» – балет Арама Хачатуряна в четырех актах. Это яркий пример произведения искусства, созданного по политическому заказу. «Гаянэ» принадлежит неоспоримая пальма первенства по количеству постановок. Этот балет принимался зрителями восторженно на всех сценах мира, где он исполнялся, благодаря самобытности музыки, гармонично соединившей в себе классические основы и ярко выраженный национальный характер.
4. Глава 3. Впервые на пуантах
Валентина действительно орала. Это по-другому и назвать-то нельзя. Но Настя была ей благодарна за вчерашнее вторжение. Как раз когда её начали расспрашивать о прошлом, примчалась их хореограф и строго отчитала новенькую за прогул.
– Завтра я с тебя три шкуры спущу, имей в виду, Мартынова, – строго заявила тонкая, как тростинка, женщина с короткой стрижкой и суровым выражением лица.
Настя постаралась стать ещё ровнее. Взгляд её упирался в спину стоящей впереди у станка балерины. Вчерашний день, перенасыщенный эмоциями, вылился в спокойную ночь с глубоким здоровым сном. Утром, отдохнувшая и успокоившаяся, Анастасия увидела всё в другом свете. Она решила воспринимать случившееся, как игру или приключение.