— Главное для «ихи-ри» — это усиление
духа и усмирение плоти, — бубнит Тенкор, а плеть со свистом
обрушивается на мою обнаженную спину.
— Ихи-ри, идущий на глупости по зову
своей плоти, является врагом для своих товарищей, подставляет их
под удар, наносит удар мечом спящему другу, — плеть вырывает из
плеча кусок кожи, обнажая мышцы. Боль нестерпимая, я сжимаю челюсти
так сильно, что скрежет слышен даже зрителям, смотрящим на мое
наказание. — Ихи-ри может стать любой, но проникнуться братством
может только достойный. Мы не делаем кастовых различий, для нас
есть «ихи-ри» и все остальные. — Очередной удар плети заставляет
биться в судорогах: плеть перехлестнула плечо и попала по соску.
Ощущения, что прижигают каленым железом. Плеть снова и снова
обрушивалась на меня, смысл речи Тенкора стал теряться, а сам голос
доносился как будто издалека.
Пришел в себя от разговоров: я лежу
на деревянном топчане без тюфяка, в школе Керал-Мака тюфяки
отсутствуют. Так учеников готовят ночевать на голой земле, на
камнях, заставляя тело привыкать к самым ужасным условиям. Спина
горит, нет, я ее практически не чувствую, мозгами понимая, что там
кровавое месиво.
— Сирд лишил тебя разума, Тенкор! Я
сказал наказать, но я не велел тебе забивать это животное до
смерти, — голос Керал-Мака полон гнева.
— Он ку-дар, на них все заживает как
на кварках, — оправдывается Тенкор, судя по голосу, испугавшийся
своего рвения.
— Ты понимаешь, отродье кварка, что
за него госпожа платит тройную цену? Благодаря этому ку-дару мы
смогли улучшить наши дела, а ее связи в городской управе привлекли
к нам дополнительных благодетелей. Я каждый день получаю
предложения, чтобы наши ученики продемонстрировали свои способности
перед благородными горожанами. Бабран сходит с ума от зависти, не
понимая, почему наши дела пошли в гору. А ты чуть не лишил нас
всего этого, клянусь великим Сирдом, если этот ку-дар не выживет, я
заставлю тебя выплатить все расходы, до последней амальты.
— Прости, Керал-Мак, я допустил
ошибку, — голос Тенкора полон сожаления. Я уже послал за лучшим
лекарем, благородным Тиргалом, чтобы он использовал свои
знания.
— Боюсь лекарем не обойтись, я таких
ран никогда не видел. Зачем было так бить?
— Он молчал, благородный Керал-Мак,
под моей плетью кричат все, поэтому я не понял, что зашел слишком
далеко.