– Где был сторож, когда вы уходили? – в голосе Гурова появились металлические нотки.
– Дядя Вася вот на этом диванчике спал. Я переоделась и ушла потихоньку, – она произнесла это как само собой разумеющееся.
– Значит, некому подтвердить время вашего ухода?
– Значит, некому подтвердить, – обреченно повторила за Гуровым Лиза.
– Кто приходил в театр за время вашего пребывания на работе? – еще жестче спросил Гуров.
– Никто не приходил, никого не было, – испуганно затараторила Лиза.
– Вы убирали в кабинете директора? Как вы узнали о его гибели? – напирал сыщик.
– Я в кабинете не убирала! Я вообще в то крыло не заходила! – оправдывалась уборщица. – А что Юрия Юрьевича убили, я сегодня узнала, когда на работу пришла. Мне заведующая костюмерным цехом, Наталья Петровна, сказала.
– Странно. Мне помнится, мы объявлений с этой информацией не развешивали, – съязвил Крячко.
– Это же театр, – с усмешкой ответила Лиза. – Слухи молниеносно распространяются. Это еще хорошо, что понедельник. У актеров выходной, людей в театре мало. Если бы это в другой день случилось, сейчас бы здесь такой шум стоял. Актеры – люди эмоциональные, несдержанные и нередко завистливые. Они бы друг друга подозревать стали и обвинять начали...
– Почему вы не сказали, что пили чай со сторожем? – неожиданным вопросом Крячко застал Лизу врасплох.
– Я не знала... Я не думала... – начала она сбивчиво. – Мне показалось это не важным.
– В данной ситуации мы решаем, что важно, а что нет, – Крячко даже изменился в лице. До этого излучающее добродушие, теперь оно выражало строгость и непреклонность. – Может быть, вы еще умолчали о каких-нибудь фактах, которые посчитали незначительными?
– Нет! Нет, я все рассказала! – уборщица так кричала, как будто ей зачитали смертный приговор. – Я ничего не видела! Ничего больше не было!
– Здравствуйте! Прошу прощения! Я спешил, но на дорогах жуткие пробки! Я выехал сразу, как только мне позвонили!
В дверь ворвался невысокий полный мужчина лет пятидесяти. На нем был светло-коричневый, очевидно, очень дорогой, замшевый пиджак, который плотно облегал его фигуру и еле сходился на талии, от чего мужчина казался еще полнее. У него были светлые жидкие волосы, и на макушке просвечивала еле заметная лысина. Темно-синие джины чересчур сильно обтягивали короткие ноги. А завершал наряд шелковый ярко-синий шейный платок.