Такой пример и других воодушевлял на подобные бесчинства. Среди французских гвардейцев утверждался принцип: как бы ни был хорош начальник, но, раз он начальник, следует смотреть на него как на врага и не подчиняться ему.
Королевский двор был в трауре: несколько недель назад скончался маленький дофин, наследник престола. Ему было всего шесть лет. Костный туберкулез подкосил ребенка. Мария Антуанетта несколько дней пролежала в горячечном бреду, вне себя от горя; опасались даже за ее рассудок. Спустя некоторое время она поправилась, но не замечала ничего, что происходило вокруг: ни политических потрясений, ни угрозы бунта.
Наследником престола теперь стал четырехлетний Шарль Луи, герцог Нормандский. Это был здоровый румяный мальчик, совсем не похожий на своих хилых братьев и сестер. «Словно другой крови» – таково было мнение придворных.
Мария Антуанетта ничего этого не слышала. Даже сейчас, в силу своего сана обязанная присутствовать на Государственном совете, она сидела безразличная ко всему, очень бледная, что особенно подчеркивалось черным бархатом траурного платья. Королева очень похудела, лицо ее осунулось, в пышных пепельно-русых волосах засеребрилась первая седина.
Докладывал командующий войсками барон де Безанваль:
– Сир, с толпами, творящими бунт в Париже, городские власти уже не способны справиться. Нужно защищать добрых подданных и заставлять бунтовщиков чтить законы. Нужно железной рукой навести порядок. Следует ввести в столицу те шестнадцать верных вам полков, что стоят под Парижем…
Людовик XVI внимательно смотрел на барона беззащитными близорукими глазами.
– Господин барон, – наконец укоряюще произнес король, – неужели вы всерьез думаете, что на вопли голодного народа я отвечу картечью?
– Это не вопли голодного народа, государь. Столица наводнена шайками. Честные люди сидят взаперти в домах, опасаясь нападения; власть попала в руки бродяг и головорезов…
Поднялся брат короля граф д'Артуа и, перебив Безанваля на полуслове, заговорил очень громко и очень решительно:
– Твердость, брат мой, – единственное спасение… Чернь боится только кулака и узды, все другие признаки власти ей безразличны. Вспомните слова Анны Австрийской: «Народ следует держать в некотором страхе»… Отставка Неккера, на которую вы, сир, решились, вызовет вспышку злобы у третьего сословия. Нужна твердая рука, сир, чтобы погасить этот огонь!