Я понимающе кивнул. Действительно, предсказать реакцию человека,
который вдруг натолкнется на такой вот бой, довольно сложно. Кто-то
в ужасе сбежит, кто-то вызовет полицию, кто-то вовсе бросится между
дерущимися сторонами в попытке разобраться.
Да пусть даже выступит на стороне экзорциста: без навыков, без
опыта или стальных нервов, не зная плана боя, специфики изгоняемого
аякаси или особенностей магии человеческого практика... такая
помощь только во вред. А любые другие действия и вовсе могут дать
йокаю шанс на побег.
"Или на победу, если битва напряженная, а потусторонняя сущность
сильна, хитра или свирепа".
Я понимал его, этого бодрого, пышущего энтузиазмом и
самоуверенностью толстяка. Но я понимал и Цуру. У нее на глазах
убили разумное существо. Существо, которое пыталось выживать в
чуждом для нее мире. Которое молило о пощаде, но не получило даже
сухих строк отходной молитвы. Потому что человеческие маги не
считают иные расы, чем бы они не являлись,
заслуживающими жизни.
- Эх, хотел бы я еще с вами поболтать. Может поделиться опытом
за чашечкой лапши. Здесь на районе есть отличная раменная. Пальчики
оближешь! - Он мечтательно улыбнулся, а потом посмотрел
разрыхленную собственными заклинаниями поляну и тоскливо
продолжил:
- А вместо этого придется тащиться в другой квартал, писать
отчет, указывать тип ранения и разбирать допущенные ошибки. Опять
сенсей будет меня песочить за излишнюю торопливость.
- Тогда не будем вас задерживать, сэмпай, - Вежливо ответил я.
Толстяк одобрительно покивал. Кажется, ему понравилось, что я
назвал его сэмпаем.
- Если понадобится совет или дружеская поддержка, можешь
обращаться ко мне в Академии, - Он прошел мимо, покровительственно
похлопал меня по плечу, скованно улыбнулся все еще бледной Цуру,
после чего двинулся к противоположному от нас выходу из сквера.
Стоило спине волшебника исчезнуть из виду, как девушка
зашаталась, закрыла лицо руками, прислонилась к дереву. Я сделал
шаг к ней, но застыл, не зная что сказать. Тонкая, изящная фигура
девушки сотрясалась от сдержанных рыданий. Она всхлипывала все
громче, пока, наконец, не сползла вниз по стволу и не уткнулась
головой в колени.
- Почему, почему все должно быть так?! - Раздался ее глухой,
дрожащий от слез голос, - Как он может говорить о еде, улыбаться
после… - Она дышала часто и отрывисто, словно ей не хватало
воздуха, - После… Такого!Чем мы так провинились? Она просто хотела
жить. А он… Он убил ее так легко, так безразлично! Неужели наша
жизнь настолько пуста?! Неужели мы недостойны даже просто
существовать в одном с вами мире?