Зашел в душ, встал под хлещущую воду.
Раны таки не закрылись, по телу потекла окрасившаяся в красное вода.
Вышел из душа, осмотрел плечо и рваный бок, - черкнуло, совсем несерьезно, а вот плечо – навылет. Придется зашивать, хоть и не смертельно, даже ехать никуда не нужно.
Вернулся в кабинет, плеснул щедро из банки спирта, не забыв налить и в стакан и залить в горло. Провел иглой над огнем зажигалки, и, стянув пальцами, принялся зашивать.
- Так скоро и крестиком научусь, - хмыкнул вслух, усмехнувшись. – Вышивальщицей, блядь, стану.
Аккуратные, ровные стежки, - да, еще пару лет такой жизни и сам может в больничку устраиваться на полставки.
И – никакой боли. Никакого ощущение вообще. Даже жжения, хотя бы легкого.
Все затмила злоба, все заполонила собой, не оставив больше ни единого ощущения. Все выедает своей мерзкой отравой.
Снова полил уже заштопанные раны спиртом, - и ничего, даже легкого жжения не ощутил.
Прикурил сигарету, включил макбук.
Тихо везде, - и на подъезде и на тропинках.
Тихо, это хреново, я ожидал движухи, - и совсем не той, смешной и почти детской, которую мы отбили всего за несколько часов.
Херово.
Значит, Альбинос затаился и готовит нам что-то серьезное. И мне сейчас никак нельзя поддаваться своей ярости. Голова, как никогда, должна быть ясной и холодной.
Переключил камеру на подвал, - хоть там и темень беспросветная, но со всеми новыми наворотами все видно ясно, как днем.
Блюет девчонка.
Доползла до дыры на коленях и стоит на четвереньках, содрогаясь над ней.
Блядь.
Никогда силой не брал, не принуждал, не запугивал - вот ни единого раза, даже в мыслях не было!
Ублюдки только женщин силой берут, такие, об которые и ноги мерзко вытереть!
Ненавижу таких – сам бы шеи ломал.
Но, блядь, - как с ней по-другому? Она ж и не женщина после всего… Даже не тварь! Хуже тряпья под ногами!
Как??? Как я мог иначе дать ей почувствовать, что с ними бывает?
Привезла девчонок на растерзание, а сама чистенькой думала остаться, так?
Не получится!
Нет, я ни хера не имею против шлюх, хоть и женщиной ни одну из таких никогда не назову, и, блядь, человеком считать не стану! Даже против торговли шлюхами ничего не имею, сам перевожу и заполняю ими свои кабаки и гостиницы! Но это должен быть выбор! Добровольный, мать твою, выбор, - быть тебе блядью или человеком, жить, или чтоб мразь каждая об тебя удовлетворялась!