Но тогда мы об этом, конечно же, ничего не знали.
А мне повезло больше всех. Меня нашла моя настоящая бабушка.
Никогда не забуду тот день.
Худая высокая женщина в черном, с сухими, но красными глазами просто прижала меня к себе.
Так крепко, что, кажется, затрещали ребра.
Она ничего не говорила, просто замерла вот так, а я боялась вдохнуть и даже пошевелиться. Закрыла глаза и, слушая, как часто бьется ее сердце, пыталась осознать, осмыслить, что это – по-настоящему родной человек. Часть меня. Часть чего-то огромного, что, как ниточкой, связывает людей навечно.
Родная кровь.
Настоящая семья.
Это что-то запредельное, чего не понять мыслью, не выразить словами.
Как… Прикоснуться к звезде, наверное и понять, что ты вот так запросто можешь держать ее в руках, а она не обжигает.
Невозможное ощущение, от которого мир вокруг сразу изменился, и даже воздух стал вокруг совершенно другим.
А после она долго гладила меня по волосам, глядя в глаза.
А я, все так же молча смотрела в ее.
Такие же, как у меня, - темные, серые, только большие.
И теперь уже мое сердечко колотилось так, что, кажется, могло бы вылететь из горла.
И вот тогда, в эти самые мгновения, мир вокруг меня начал заполняться красками. Яркими, цветными, настоящими. Такими, каких раньше никогда в нем не было. Постепенно, с каждым новым ее поглаживанием. С каждой новой черточкой в ее лице, которую я рассматривала. И до тех пор, пока она, наконец, не улыбнулась, а я, вдруг расплакавшись, не обхватила ее бедра, прижимаясь лицом к ее животу.
Что-то щелкнуло и изменилось.
Мы объединены по-настоящему. Мы – часть друг друга, - поняла я наконец окончательно. И вот тогда хлынули слезы. Жаркие, обжигающие. Первые слезы за всю ту мою сознательную жизнь, которую я себя помнила. Потому что плакать и поддаваться слабости там, где я росла – непозволительная роскошь.
Она по-прежнему так ничего и не говорила, - только вздрагивала всем телом, я это чувствовала. А потом, когда я, кажется, выплакала все слезы, сколько их во мне было, просто вытерла мои щеки теплой ладонью, - наверное, я до конца жизни будут помнить это прикосновение.
А после просто взяла за руку и повела за калитку.
И больше я никогда не возвращалась в то место, которое навсегда так и останется серой краской без запахов и звуков в моей памяти.