Но в один из дней «счастье» улыбнулось штурмфюреру. Песка на фигурах было еще меньше обычного. Фигуры – чуть ли не все подряд – малые дети, такие, что их можно было класть на носилки по две. Шефы подгоняли немилосердно. И уже вскоре после обеда выяснилось, что желанная цифра будет достигнута. Штурмфюрер ходил как триумфатор. Кончили работу мы в этот день точно в положенное время. Задание было перевыполнено (что-то 820–830 фигур). Глядим – целая процессия начальства.
Вообще гестаповцы и СС-овские чины любили наше производство. Величественная картина тысяч разлагающихся в земле и горящих на костре человеческих трупов была, очевидно, отрадна их взорам. Ужасающее зловоние ям приятно их сердцам. Труп врага хорошо пахнет.
Во всяком случае достаточно нас посещали всякие обозреватели, наблюдатели, экскурсанты. Некоторые, видимо новички, с интересом разглядывали все, интересуясь мельчайшими подробностями, иные, матерые волки, оценивали виденное критично, явно сообразуясь со своим богатым опытом.
Все они были единодушны в издевательствах над «живыми фигурами» и во всех случаях получали явное удовольствие от посещения Понар. Посещения начальства были нам не в диковинку. Но в описанный день начальство было необычное. Толстые брюхи и золотом шитые воротники указывали на их высокое положение. Говорят, что был лично сам вильнюсский гебитскомиссар ХИНГСТ.
Нас выстроили в две шеренги. Штурмфюрер произнес речь. Большая часть его речи была посвящена самовосхвалению, но главное, оказывается, было в том, что благодаря блестящей организации работ была достигнута цифра 800 фигур в день, что является наилучшим достижением для всех многочисленных рабочих площадок всей Литвы. Главный толстяк, слушая штурмфюрера, одобрительно кивал головой…
Дальше мы пели песни. В заключение, за установление наилучшего достижения по всей Литве, нам раздали от имени главного толстяка по одной сигарете, и начальство удалилось, вероятно, торжествовать по поводу установления столь знаменательно рекорда. Не знаю, какую награду получил штурмфюрер за блестящую организацию работ. Да это и неважно. Важно иное.
Во-первых, значит, не безответственные лица, а наивысшее областное начальство лично занимается вопросом сожжения трупов, сокрытием следов немецких зверств. Занимается, интересуется и лихорадочно торопит эту работу.