– Прекратите пугать ребенка, – не удержалась Серафима. – Все продукты, что мы использовали – натуральные. Не то, что та химия, которой вы пытаетесь пичкать Аглаю.
– Какая химия? – децибеллов в мамином голосе прибавилось. А я понял, что все, пора это заканчивать:
– Леди, прекратите спорить.
– Да! – поддакнула Аглая.
Мама с няней переглянулись, одарили друг друга многоговорящими взглядами. Хорошо, что вслух ничего озвучивать не стали.
– Мне завтра приходить? – поинтересовалась Серафима Яковлевна. – Или с Аглаей посидит бабушка?
Мама дернула бровью, но ответила вполне спокойно:
– У меня завтра дела.
– Значит, буду, как обычно, – кивнула няня и добавила: – Хорошего вечера. До завтра.
Я закрыл за няней дверь.
– Невыносимая женщина, – качая головой, заявила мама. – Вот чему она может научить ребенка?
– Так оставайся и учи ты, – фыркнул я, зная, что мама на такое не согласится. И, признаться честно, слава богу.
Мама захлопала длиннющими ресницами:
– Можно просто найти другую няню.
– Нас эта устраивает, – опередила меня Аглая. Мы удивленно посмотрели на ребенка. Н-да, а дочка-то растет не по дням, а по часам.
Вскоре мы прошли на кухню. Я спешно накрывал на стол. Накрывал и думал, что и сейчас женщина, зовущаяся моей мамой, начнет придираться. Чаще всего еду готовит Серафима, а все, что она делает - Инесса Леонидовну не устраивает. Причем, мама ругается, но ест. Потому что это реально вкусно, а признаваться в этом мама принципиально не будет.
– Папа разрешил завести собаку, – с гордостью сообщила Аглая бабушке, помогая мне раскладывать столовые приборы.
– Да? – удивленно уточнила мама, покосившись на меня. Блин, сейчас опять, наверно начнется: "рано Вам! Что за блажь?", но мама неожиданно удивила, сказав ребенку: – А знаешь, у меня соседка в Испании разводит мальтезе, все щенки от европейских чемпионов. Хочешь куплю тебе такую?
– Маль-те-зе? – по слогам повторила Аглашка, нахмурившись.
– Да, мальтийская болонка, такие декаративные, белые...
– Нет, – замотала тут же головой дочь. – Мы маленькую не хотим.
– А какую вы хотите?
– Среднюю, – ответил я. – Пока выбираем, – я поставил на стол салат и хлеб, и решил спросить: – Мама, а ты к нам надолго?
– Да недели на три. Но неделю из них я в клинике проведу, – мама принюхалась к салату, демонстративно отодвинула от себя хлеб и, пытаясь разбудить мою сыновью совесть, добавила: – Ты ж не сможешь за мной после операции ухаживать.