– Я не смогу пробыть там и дня. Я лучше сразу руки на себя наложу.
– Света, ну что ты такое говоришь? А хочешь, я возьму вину на себя?
– Как это? – опешила я.
– Если нас все же припрут к стене, скажу, что за рулем нашего автомобиля был я.
– А если кто-то видел…
– Если и есть свидетели происшествия, то они могли видеть, как наш автомобиль сбил этого несчастного, но кто именно сидел за рулем – вряд ли. Тем более я чистосердечно во всем признаюсь. Им-то по большому счету какая разница, кого наказывать – тебя или меня?
– И ты за меня сядешь?
– Совсем на чуть-чуть. Ты же меня вытащишь. Сразу позвони Жоржу, сними деньги с нашего счета и профинансируй его деятельность. Посижу немного, и все. Конечно, было бы неплохо, если бы мы «подлечили» деньгами того, от кого зависит дело, и меня выпустили на свободу без всяких судов и разбирательств. Отпустили за недостаточностью улик. Ты же понимаешь, что все это стоит денег. На крайний случай дадут условно.
– Паша, и ты готов ради меня пойти на подобное? Ты меня так любишь?
– Конечно, люблю. А ты разве во мне когда-нибудь сомневалась?
– Никогда.
Эту ночь мы почти не спали, а около семи за мной пришли, но вместо меня отвечать по закону отправился Павел.
Я вновь прокрутила в памяти эти события и, дотянувшись до коньяка, налила себе по полной.
– А тебе что, компания не нужна?
Макар вернулся с балкона и плеснул коньяку себе в рюмку.
– Что глушишь-то в одиночку? Давай вместе страдать. В конце концов, арестовали не только твоего мужа, но и моего брата. Ничего мне не понятно, – пробурчал он и потянулся за долькой лимона.
– Ты о чем?
– О том, что Пашка умеет водить машину даже с закрытыми глазами. Как он мог мужика сбить? У брата ни разу даже намека на аварию не было. Пашка – профессионал.
– Шел сильный ливень, – отвела я глаза в сторону и слегка покраснела. – Тяжело было машину вести в такую непогоду.
– Когда вчера вечером он мне позвонил и сказал, что сбил насмерть человека, я своим ушам не поверил. Павел ведь так мастерски водит тачку.
– Я же тебе говорю, что непогода была. Подобное может случиться с каждым. Нас еще в школе учили, что от тюрьмы зарекаться нельзя. – Я старалась говорить как можно более убедительно.
– В какой странной школе ты училась, – заметил Макар. – Нас подобному не учили. С нами как-то предпочитали говорить на другие темы, совершенно не связанные с тюрьмой.