Что за косые взгляды? Женское здоровье ничуть не меньше важнее мужского! Если вы понимаете, о чем я…
Если спросите, кем я люблю больше быть: убойной или сногсшибательной Касс, то я затруднюсь с ответом. Честно-честно!
Красоткой обожаю сражать наповал одним только взглядом из-под шикарных ресниц. Грозной Касс обожаю ропот и восхищение, когда завязываю бантом зазнавшуюся нечисть. Шикарной Касс люблю хрупкость рук, не знающих ничего, тяжелее сумочки. Толстушкой Касс люблю свою основательность и умение получать от еды настоящий кайф. И я, как вы поняли, просто тащусь от разнообразия!
Что самое интересное, в тот миг, когда тело становится другим, словно меняется и сам характер. Я совершенно по-иному мыслю, по-другому себя веду, даже желания двух вариаций у меня разные!
Ответственно заявляю: худая я вреднее, несмотря на весь грозный вид весомой Касс.
- Надень защиту, Касс, — горгул покосился на мою огненно-красную юбку и черный как ночь корсет. – Этот вурдалак… Есть подозрение, что поставщик притащил его из другого мира.
Исключено! – хотела возразить, но вовремя прикусила язык. Грозная Касс не может ничего знать о работе границы между мирами, в отличие от Прекрасной Касс. Нельзя проговориться, что мимо нас в отеле ни одна потусторонняя тварь не проскочит, не то что вурдалак!
Мои две личности оказались по разные стороны баррикад и надо соблюдать баланс и не болтать лишнего. Поэтому я мятежно посмотрела на Дагара и пробасила:
- Покажи крылья, — ничего не могу с собой поделать – тащусь по кожистым.
- А больше тебе ничего не показать, булочка?
- Только крылья. Тогда надену, — я знала, что торг бесполезен. Но мне нравилось расшатывать нервишки, особенно горгульи.
Дагар, по обыкновению, отсчитал половину гонорара и отдал прямо в руки: — Остальное, как всегда, после боя. И я серьезно, Касс, видел сейчас твоего противника в клетке и что-то с ним не так. А тут еще эти слухи… Надень защиту. У меня под когтями зудит, а это не к добру.
- Помойся, раз зудит, — язвительность – часть моей натуры Грозной Касс, ничем не вытравишь.
- Колючка, — усмехнулся Дагар, обвел глазами комнату и спросил: — А где твой гомункул?
В ящике подо мной жалобно заскреблись. Ага, решил спалить контору?
А ну, цыц! – я треснула пяткой по стенке и, как ни в чем не бывало, подняла бесстыжие глаза на горгула: — Когда нормальный диван поставишь?