Под приглушенный
бой часов послышались уже знакомые шорохи со второго этажа. Мне не
нужно было заглядывать в кабинет, чтобы увидеть, как туда заходит
сыщик. За недолгий срок своей службы я уже до мелочей выучила
привычки Анджея Круковича, а они, по словам Ярославы, не изменились
даже с выходом в отставку.
Каждое утро ровно
в девять мужчина спускался вниз из квартиры по своей
личной лестнице. Служанка, наводившая порядок в доме, в квартиру на
втором этаже попадала через черный ход, дверь которого притаилась в
тени лестницы на третий этаж. Черный ход вел в маленький холл –
половину некогда большого холла, разделенного сменявшимися
владельцами, чтобы отгородить частную жизнь и работу.
Крукович спускался
вниз полностью одетым, но без пиджака. Мужчина садился за стол, пил
кофе, ел и читал газеты. Лишь после этого он вновь поднимался к
себе, облачался в пиджак и в десять начинал рабочий
день.
Так рейян жил
последние тридцать лет и не стал ничего менять, когда отпала
необходимость производить на кого-то впечатление. Ему нравилась
стабильность и последовательность, сохранявшая в порядке нервы и
здоровье вообще. По словам Ярославы, даже в случае, если Крукович
вел сложное расследование и целый день был вынужден мотаться по
городу, сменяя по десятку таксомоторов, вечером он возвращался
домой, спокойно ложился в кровать и не начинал новый день раньше
десяти, позволяя себе привычный час покоя с кофе и
газетами.
Наверное, сыщик бы
и дальше продолжал свою работу, если бы не возраст. К шестидесяти
Анджей Крукович обнаружил, что не может заниматься расследованиями
так же, как раньше. Его разум оставался острым, его глаза все так
же видели мельчайшие детали, но все чаще мужчине хотелось остаться
дома, в потертом кресле зеленой кожи. Какое-то время он
сопротивлялся, иногда брал дела, если клиенты настаивали, но все
чаще и чаще отказывал. В конце концов, сыщик полностью оставил
практику, лишь изредка помогая советом старым клиентам,
обратившимся к нему за советом.
Ярославе нравилась
эта новая жизнь, в которой было чуть больше покоя. Когда она только
начала работать на Круковича, ей минуло полвека, тогда женщина
чувствовала в себе силы и была готова на свершения. Но с тех пор
прошло много лет… И, услышав об отставке, Ярослава надеялась на то,
что ее тяжелая работа закончена.