За постройку небольшого шалаша, но капитального, если
можно так назвать постройку из жердей, скоб с проволокой, листьев и
плетеных щитов из гибких веточек и длинной травы, меня наградили
слегка увеличившейся производительностью артефакта и возможностью
создавать оптическое стекло. И вот тут я развернулся!
Через три дня я держал в руках подзорную трубу с увеличением
примерно в семь раз.
С помощью этой трубы, с которой баловался несколько дней,
я и увидел корабль на горизонте, который направлялся в мою
бухточку.
По виду, это была ладья, даже высокий нос присутствовал,
только не с лицом бога или мордой дракона, а с фигуркой, вроде бы,
женщины с огромным обнажённым бюстом. В центре стояла одна мачта,
вдоль бортов сидели гребцы, по одному на толстое весло, на корме
стояли у высокого рулевого весла сразу двое. Несмотря на тихую
погоду (за всё время я наблюдал только несколько раз сильный ветер,
который быстро стихал) парус на корабле был надут и легко влёк
корабль в сторону берега.
В экипаже насчитал два десятка гребцов и пять командиров
или дворян, посчитав за таковых из-за богатой одежды и мечей, с
которыми те не расставались. Двое, несмотря на опасность выпасть за
борт и утонуть, носили металлические кирасы.
За кораблём, на достаточном расстоянии, чтобы не мешать
рулю, плыла большая лодка.
Спрятать свой плот я так и не догадался и сейчас он
предстал перед глазами моряков во всей своей красе.
Едва увидев моё плавательное средство, парус на ладье тут
же опал, словно был живым или под ним стоял невидимый мне мощный
компрессор, гребцы схватились за вёсла и за несколько секунд,
слаженными действиями, сначала остановили ход судна, а затем стали
отводить его назад в море.
Пятёрка важняков начала бурно жестикулировать. Понять, что
они хотели, было несложно: двое из них махали рукой в сторону
горизонта, трое тыкали пальцами в мою сторону, точнее на остров.
Оба одоспешенных оказались в разных лагерях. Наконец, решение было
принято, и я не знал, радоваться мне или горевать, так как победило
количество.
Подтянув к ладье лодку, экипаж ладьи перевёл в неё десять
человек: восемь гребцов, воин в кирасе и худощавый высокий мужчина
в коротком плаще (я такие видел в фильмах с пажами, у тех за спиной
моталось какое-то недоразумение, слегка прикрывающее задницу),
выкрашенным в баклажанный цвет. Все гребцы надели куртки и шлемы с
широкими полями (в чём-то похожем ходил толстый спутник борца с
мельницами), двое взяли луки с колчанами, остальные вооружились
топорами и круглыми щитами. У плащеносца и вовсе ничего не было,
кроме одежды, тонкого кинжала или кортика на поясе и
отполированного посоха с его рост. Священник, какой-нибудь? Ходят
же у нас православные служители церкви с посохами, может, и этот из
них?