– Совершенно верно.
– Ну а настроение?.. В последнее время вы ничего такого не замечали? Может, он был подавлен или, наоборот, лихорадочно весел или озирался без причины, вздрагивал от разных шорохов?
– Нет. Если что-то его и тревожило – это оставалось за бортом. Никакие посторонние мысли во время наших встреч его не отвлекали.
– А откуда вы узнали о том, что он в больнице?
– Из криминальной хроники. Там не назвали имени, но я поняла, что речь идет о Константине.
– Ну спасибо. – Николай вручил Альбине свою визитку. – Вспомните вдруг еще что-нибудь, позвоните.
– Конечно. – Она сунула визитку в сумочку, даже не взглянув на нее. – Скажите, с Константином на самом деле все будет в порядке?
– Не знаю. Врачи говорят: состояние тяжелое, но стабильное. Все, дескать, зависит от него, а здоровье у Константина не особо крепкое…
– Вы намекаете на то, что он пьет?!
Слава богу! Хоть какая-то эмоция, обрадовался Николай. А то холодная как рыба, скользкая.
– Я не намекаю. Константин на самом деле любит это дело. И когда ему проломили голову, он тоже был пьян. Правда, возможно, это спасло ему жизнь…
– Для людей творческих алкоголь иногда единственная отдушина, – пожала плечами Альбина, поглядывая на часы. – Извините, мне пора.
– Позвоните, если вдруг что-то вспомните, – напомнил Николай.
К возвращению Николая Макс как раз успел закончить расшифровку каракулей Эренбурга. Первые три страницы блокнота занимал черновик того самого сенсационного репортажа. Сева Голованов, Филя Агеев и Демидыч тоже подтянулись послушать. Макс зачитал вслух то, что получилось:
«Горе от большого ума
Тринадцать раз на протяжении последних полутора лет в российских новостях звучали некрологи в память о погибших деятелях науки. Тринадцать российских ученых были убиты в подъездах и на подходе к дому. Судя по сообщениям в СМИ, на сотрудников крупных российских НИИ и вузов в последнее время нападают гораздо чаще, чем на бизнесменов или представителей криминальных группировок. Такое впечатление, что преподавательская и научная деятельность стала в России самым опасным родом занятий.
Истинные мотивы преступлений до сих пор не установлены. Следственные работники гордо надувают щеки и туманно намекают на перспективные версии, но на самом деле давно махнули на расследование рукой и списали убийства в разряд нераскрываемых.