Имя журналиста вертелось на языке, но припомнить его не было никакой возможности. «Скоро свое собственное имя вспомнить не смогу», – со злой иронией подумал Лесков. И тут молодой горбоносый монтер улыбнулся ему и произнес с обезоруживающей непринужденностью:
– Известка – не краска, Сергей Игнатьевич. Повернитесь-ка, я вытру. Да повернитесь, не робейте!
– А чего бы это мне перед тобой робеть? Ты что, дантист? – Лесков повернулся к молодому человеку спиной и недовольно добавил: – Только аккуратней. Спину мне не сломай.
Дальнейшие события показали, что волновался Сергей Игнатьевич не зря. Горбоносый монтер, вместо того чтобы заняться спиной Лескова, выхватил из кармана тяжелый разводной ключ и дважды ударил им Сергея Игнатьевича по голове.
Ноги коменданта подкосились, и он тяжело рухнул на пол лифта.
Горбоносый нагнулся и приложил палец к шее Лескова. Затем удовлетворенно кивнул, достал из кармана платок, тщательно протер им ручку разводного ключа и бросил его на пол, рядом с трупом. Лифт остановился. Убийца поднял с пола потрепанный портфель Сергея Игнатьевича, сунул его под мышку и вышел из лифта, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию.
Заведующий лабораторией «Мосводоканала» Олег Иванович Фомин был мужчиной видным. Он принадлежал к числу тех людей, которым возраст идет не во вред, а на пользу. В молодости Олег Иванович был круглолиц и вялогуб, но после сорока черты его лица обострились, губы, обведенные жесткой полоской седоватых усов, приобрели более мужественный вид, а над переносицей прорезалась глубокая поперечная морщина, придававшая лицу Олега Ивановича оттенок мужественной сдержанности.
Сотрудницы «Мосводоканала», прежде почти не обращавшие на Фомина внимания, вдруг решили, что он «весьма и весьма импозантен»; особенно после того, как узнали, что Олег Иванович развелся с женой и отсудил себе квартиру и машину. Они стали оказывать Фомину знаки внимания, и Олег Иванович, будучи человеком неглупым, быстро сориентировался в новой для себя ситуации. Со временем в среде одиноких сорокалетних дам он приобрел репутацию плейбоя и старался по мере сил поддерживать ее.
Вот и сейчас, сидя в ресторане «Яр» за банкетным столом, он пытался завоевать расположение новой сотрудницы лаборатории – Виктории Андреевны Болдиной, тридцатипятилетней блондинки с капризными губками и насмешливыми карими глазами. Несмотря на то что банкет длился всего двадцать минут, Олег Иванович был уже навеселе. Виктория Андреевна заметила это и спросила ехидно: