– В таком случае, по коням. Отработаем деньги, отчитаемся перед Канунниковой-старшей, и – привет.
– Хорошо, если так, – пессимистично пробубнил Макс. – Чует мое сердце, намучаемся мы еще с этим делом. Как пить дать намучаемся.
– У тебя вся жизнь – одно сплошное мучение, – весело осадил его Филя. – Это все потому, что ты мало бываешь на свежем воздухе. Хочешь, я возьму тебя с собой?
– Обойдусь, – пробурчал Макс и повернулся к компьютеру, давая понять, что разговор окончен.
Дверь кабинета Дубинина приоткрылась, и в проеме показалась светловолосая мужская голова. Голова улыбнулась и спросила:
– Эдуард Васильевич, можно?
– А, это вы! Да-да, проходите!
Дубинин поднялся навстречу журналистам – их было двое: светловолосый и второй – повыше, помощнее и с видеокамерой в руке. Эдуард Васильевич пожал журналистам руки, удивившись, между прочим, крепости рукопожатия светловолосого, который был невысок и худ, и сделал широкий жест рукой:
– Прошу в мои хоромы, господа. Рассаживайтесь, где вам удобней.
Филя Агеев и Сева Голованов (а это были именно они) прошествовали к столу и уселись в глубокие кожаные кресла.
– Только учтите, господа, я ограничен во времени, – напомнил Дубинин.
Филя кивнул:
– Разумеется, мы об этом помним. Сейчас оператор настроит аппаратуру, и мы начнем. – Филя дал знак Голованову, а сам вновь повернулся к хозяину кабинета. – Эдуард Васильевич, прежде всего, примите мои искренние соболезнования по поводу безвременной кончины лидера вашей партии Елены Сергеевны Канунниковой.
– Спасибо, – трагическим голосом сказал Дубинин, нахмурил черные брови и вздохнул: – Для нас это было огромным ударом. Мы до сих пор не можем оправиться.
– Да, – тихо ответствовал Филя, – Елена Сергеевна была неординарным человеком. Я постараюсь, чтобы мои вопросы звучали тактично, хотя, вы сами понимаете, вопроса о ее… смерти нам не избежать.
Дубинин недовольно поморщился, но возражать не стал.
Тем временем Сева энергично водрузил видеокамеру на штатив, «поставил свет» и объявил:
– Готово. Можно снимать.
Филя пристегнул к лацкану пиджака Дубинина маленький микрофон, и интервью началось.
– Эдуард Васильевич, удастся ли «Экологической партии» сохранить свои позиции и – что немаловажно – свою целостность после гибели Елены Сергеевны?
Дубинин тихонько вздохнул, показывая, что любое упоминание о Елене Канунниковой вызывает в его душе новый прилив горести и отчаяния, и только после этого ответил: