– У вас ошибочные сведения, – нахмурился Спирин.
– В таком случае, не у меня одного, – пристально глядя ему прямо в глаза, произнес адвокат.
Спирин сурово, даже с ненавистью, как показалось Гордееву, посмотрел на него, пожал плечами и медленно процедил:
– Перед вами уголовное дело. В нем заключения всех экспертиз без исключения. Вы с ними ознакомились. Какой смысл мог быть в сокрытии тех или иных данных или какой-либо дезинформации? Подумайте сами. У вас, судя по всему, плохие осведомители.
– Либо у вас не слишком чистые факты… – закончил Гордеев.
– Вы хотите сказать – сфабрикованные? – насторожился следователь.
Гордеев промолчал.
– Вы что, меня в чем-то обвиняете? – последовал еще один вопрос.
– Что вы! Упаси бог! – играя испуг, произнес Гордеев. – Я не собираюсь никого обвинять, я собираюсь оправдывать. Это, знаете ли, моя работа.
– Ну-ну, – протянул следователь.
И тут Гордеев, поторопившись вывести следователя на чистую воду, допустил одну ошибку.
– Значит, вы утверждаете, что не было никакой дезинформации и сокрытых фактов? И у меня ошибочные сведения?
Следователь с интересом смотрел на Гордеева.
– А позволите ли вы мне взглянуть на материалы предварительной версии о самоубийстве бедной девочки?
– Что? – Спирин посерел, на лбу и щеках его выделились глубокие морщины.
– Ну ведь была же еще версия о самоубийстве, не так ли? – сказал Гордеев как нечто само собой разумеющееся.
– Откуда вам это известно?… – следователь осекся. – Что за ерунда!
– Постойте, постойте, – не понял Гордеев. – Первоначально официальной версией была версия о самоубийстве, не так ли?
– Не так! – почти выкрикнул следователь и встал из-за своего стола.
Он принялся ходить по комнате, как тигр в клетке.
– Что за чушь! Кто вам это сказал?
Гордеев сам ничего не понимал, он только знал, что версия о самоубийстве действительно была официальной. Но теперь он сомневался в этом.
– Это все ерунда! Это была одна из версий на стадии предварительного расследования! – продолжал Спирин. – Вы что же, держите правоохранительные органы за дураков?
– Да нет… Спокойно, спокойно… Что это вы так разнервничались? – пожал плечами Гордеев.
– Я не разнервничался, – Спирин, видимо, и сам понял, что допустил промашку, дав волю чувствам, и пытался теперь сгладить впечатление. – Я просто не понимаю вас.