Слишком много усилий ушло на то, чтобы обставить мой личный
особняк. И ломать его... ну очень не хотелось.
— Господин... — окликнул меня один из охранников, что подбежал
сопроводить меня к особняку. В голосе чувствовалась легкая дрожь —
будто ему было не так просто заставить себя заговорить со мной
напрямую.
— Что еще? — я обернулся на него.
— У вас есть...
Охранник указал на бумажку, потыкав пальцем по надписи «аноним».
Я, поняв, о чем он говорит, вытащил купюру сотни долларов и вручил
ему. Это за анонимность.
— А могу ли я узнать ваше имя, господин? — тот нервно вздрогнул.
— Хозяин дома ведь...
— Плевать, — скривился я. — Ты чего вообще себе позволяешь? Ты
дом охраняешь, или деньги просишь? Я не скажу тебе ничего... или ты
решил меня из себя вывести?
— Нет-нет, господин, конечно же нет... — тот стал пятиться,
мотая головой. — Извините, пройдемте за мной, господа.
Почему не отель? В отель слишком легко попасть, потому там может
быть опасно. Загородный дом — лучший вариант для кратковременного
ночлега.
Шагая по широким коридорам арендованного особняка, я поднял
голову, разглядывая красивый герб, висящий над входом —
единственный элемент, говорящий о том, что дом сдают аристократы. В
остальном же — обычный богато обставленный интерьер; темно-красные
стены, широкие окна.
К слову, мой особняк смотрится куда лучше. Боже, как же я его
люблю.
Двери распахнулись — и навстречу нам быстро вышли две
молоденькие девушки в белых фартуках во главе с рослым широким
мужчиной чуть меньших, чем старик Роран, размеров.
Охрана замерла, вытянувшись по струнке, и стала ждать
указаний.
— Дом должен быть под защитой, — указал я. — И пусть только
попробует кто-нибудь из вас заснуть, я лично позабочусь о том,
чтобы он остался без работы. Ясно?
Охранники дружно закивали и отправились выполнять приказ. Мы же
с натянутыми радушными улыбками, шагнули навстречу служанкам и
направились в сторону кухни. Лица у девушек были приветливые,
улыбки теплые, только взгляды немного растерянные, но это
нормально.
— Я спа-а-ать! — зевнула Фумико, завернув на лестницу. — Кушать
не хочу!
Мы не стали возражать, попрощались с ней и вошли в комнату. Тем
временем одна из служанок выставила на ажурный столик последний
поднос с едой и выпрямилась, оглянув нас. Мы, поблагодарив ее,
расселись по местам.