Беседу прервал шум в дверях.
– Ты должен уступить дорогу графу Давней Чащобы!
– Нет. Граф Ничейных Полей никому не уступает дорогу!
– Придется уступить. Я – князь!
– А я – Лорд Внешнего Мира.
– Я старше, прояви почтение к моему возрасту!
– Вот скамья. Присядь, старик, передохни. А я иду к королю.
Ннаонна расхохоталась – Кендаг превзошел эльфы в остроумии. Ингви тоже ухмыльнулся и велел:
– Никлис, отвори вторую створку дверей, пусть мои графы войдут вместе.
Кендаг с Филькой ввалились в зал плечом к плечу. Эльф расхохотался и заявил:
– Ингви, я приглашаю тебя к нам в Креллионт. Устроим праздник в честь твоего возвращения, Ллиа Найана хочет увидеть короля-демона. Поехали, будет весело!
– Только сперва к нам, – заметил Кендаг. – Агриста просила, чтобы я непременно пригласил тебя и Ннаонну.
– Нет, к нам! В Креллионт! – принялся возражать князь.
Ингви прервал спорщиков:
– Друзья, у меня слишком много дел здесь. Со временем я побываю и в Креллионте, и в твоей ставке, Кендаг. А пока что приезжайте лучше оба с супругами к нам.
– Филька, – влезла в разговор вампиресса, – а твоя жена, эльфийская принцесса, привезла с собой платья? Попроси ее взять с собой, а? Очень любопытно поглядеть, как наряжаются эльфийские королевны. Или, может, она мне сможет мне что-нибудь одолжить? Ну, на время? Пока я себе новых платьев не пошью?
– Э, понимаешь, мы ведь собирались второпях, – вздохнул эльф… – вряд ли Ллиа прихватила много нарядов.
– На, не попрошайничай, – тихо попросил Ингви.
– Ладно, – покладисто согласилась Ннаонна, – все равно я ношу черное.
* * *
Наутро в Геве было объявлено, что Гезнур, граф Анракский, официально становится соправителем престарелого немощного отца и отныне именуется «королем Гевским». Особой популярностью старший сын Гюголана в столице не пользовался, но его уважали (и, честно сказать, многие – боялись), так что когда отец с сыном отправились в собор выслушать торжественную службу, на улицах собралась довольно много горожан и неприязни либо разочарования никто не выказал. Впрочем, когда стало ясно, что празднества не состоится и угощения по случаю коронации не будет, большая часть добрых гевцев разошлась.
Тем не менее, церемония в соборе прошла с надлежащей пышностью – и наконец епископ под пение хора возложил на голову коленопреклоненного Гезнура корону. Отец стоял рядом, положив ладонь на плечо соправителя, и кивал в такт пению… Вдоль стен расположились царедворцы – внимали певчим с достойным спокойствием, никто не позволял себе зевать или чесаться. Хотя о манерах гевских дворян в Империи ходят вздорные слухи, здешние сеньоры имеют представление о приличиях.