Пожимаю плечами, беру в руку стакан, а Карл подталкивает ко мне ближе девственно чистую хрустальную пепельницу.
— Ну, как тебе сказать… тосковать, вроде, и нет причин, просто…
— Взгрустнулось, да? — интересуется Карл, болтая янтарную жидкость в стакане.
— Что-то вроде того.
— Ну, давай выпьем, может, отпустит?
И мы пьём, потому что иногда спиртное — единственный способ избавиться от всего, что гложет. Главное, не скатиться в алкогольную яму, из которой точно не выберешься, потому что не останется уж на это сил.
— В “Бразерсе” проблемы? — интересуется, закуривая, а я следую его примеру и достаю сигареты.
— Нет, там всё терпимо, охранника только уволить пришлось, но это мелочи.
— Если нужна будет помощь в подборе кадров, свистни. Мы Волка, кстати, ищем, но пока глухо.
Киваю, а Карл щурится, потирая шею. Он кажется уставшим больше моего, потому не хочется его загружать ещё и своими непонятными проблемами. Потому что слишком хорошо знаю, на что он бывает способен, если его попросить.
— Учту.
— Что-то ещё, кроме охранника? Говори, может, что вместе придумаем. Я помню, ты у нас гордый, но я пока готов слушать, лови момент.
Смеётся, а я делаю новую затяжку, рассматривая танцующих внизу. Световые шары, прикреплённые под потолком, рассеивают разноцветные вспышки по силуэтам посетителей, и это зрелище кажется почти зловещим.
— Может быть, тебе нужно просто трахнуться хорошенько? Сколько у тебя уже бабы не было?
Отмахиваюсь и делаю новый глоток. Говорить о своей личной жизни не хочется, но, наверное, придётся, чтобы, проговаривая, что-то для себя самого понять.
— Давно. А нормальной бабы у меня, наверное, вообще никогда не было.
— Так в чём проблема?
У Карла всё очень просто — захотел, переспал и нет повода париться. Он вообще очень просто относится ко многим вещам, не позволяя чему-то слишком сильно пустить корни в душе.
— Во многом, Карл, во многом.
Карл молчит, а я собираюсь с духом и пересказываю события сегодняшнего вечера. Об Асе, о том, как учил её стрелять, а потом поцеловал.
Не знаю, на черта эта сиропная хрень нужна Карлу, но он же сам сказал, что готов слушать. Теперь пусть не жалуется.
— Ну так? Трахнулись бы и дело с концом.
— Что-то тебя вообще жизнь испортила, брат, — усмехаюсь, а Карл надсадно смеётся. Ворон-альбинос, не иначе.