Открываю крышку, вставляю дрожащими пальцами в слот симку, а мобильный, включаясь, мигает экраном и переливается разноцветьем заставки. Когда сеть наконец найдена, приходят смс о пропущенных, а у меня замирает сердце, потому что кажется — каждое из этих пятидесяти только от него. И хочется, чтобы это было так, да только всё это — ерунда и блажь, потому что расстались мы некрасиво. Да и всё наше общение — череда бессмыслиц и нелепиц, от которых так сладко щемит сердце, а лицо горит от смущения.
Когда окончательно убеждаюсь, что в череде пропущенных ни одного незнакомого номера, становится тоскливо и светло одновременно. Я никогда не чувствовала такой широкий спектр эмоций по отношению к какому-то конкретному мужчине, малознакомому мужчине, всё проведённое время с которым — молниеносные несколько часов, проплывшие, точно во сне.
Выбрасываю в урну коробку, прячу телефон в сумку, потому что понимаю — всё это слишком бессмысленно, чтобы сидеть на холодном бетоне и чего-то ждать. Смотрю на кафе, куда так активно зазывала меня мама, а перед глазами всё плывёт. Нет, не плачу, просто почему-то так пусто на душе, а внутри лишь одно желание — развернуться и пойти домой. Там меня ждёт гулкая тишина, в коконе которой можно спрятаться от всего, что так давит и лишает покоя.
Но я нахожу в себе силы, расправляю плечи и иду туда, где ждёт мама, потому что сейчас мне необходимо хоть с кем-то поговорить, чтобы не увязнуть в топком одиночестве, из которого могу уж и не выбраться. Просто не захочу.
Я должна быть сильной, ради своих близких и друзей, которым на меня не наплевать. Пусть ради себя так тошно жить, ради других — обязана. И это даже не обсуждается.
В кафе пахнет корицей и диким мёдом, а в воздухе плавают солнечные лучи и отблески разноцветных витражей. Нахожу взглядом маму, которая сидит, как всегда, прямая и собранная, повернувшаяся к миру гордым профилем, и напряжённо вглядывается в меню. Иду к ней, чувствуя спиной взгляды мужчин. Иногда красота — так себе удовольствие, особенно, когда больше всего на свете хочешь, чтобы тебя перестали замечать и оставили в покое.
— Я вот выбираю между классическим английским и французским завтраками… — размышляет мама, когда присаживаюсь напротив. — Ты такая бледная, Асенька, что можно и оба заказать.