Слова соседки разбередили открытую рану: Оля уткнулась в подушку. Она задыхалась от горя и слез. Дверь распахнулась, и в палату вошла медсестра.
— Звонарёва, проснулась? Иди в процедурку на уколы, — приказала она и исчезла.
Оля встала, вышла в коридор и столкнулась с мамой, которая рассеянно брела, не разбирая дороги. Она бросилась к родному человеку на шею, и слезы потекли с новой силой.
— Мамочка, любимая! Как тебя пропустили? Поздно уже.
— Да так... Ты поплачь, поплачь, доченька, — гладила ее по голове Галина Семёновна, а сама тоже всхлипывала.
Они сели на диванчик, стоявший тут же в коридоре.
— А где бабуля?
— Ты только не расстраивайся сильно, — предупредила мать, — бабушка здесь же, в больнице. В отделении кардиологии. Я и брожу от ее палаты к твоей.
— Что случилось? — всполошилась девушка. Озарение накрыло волной, — это она из-за меня?
— Я не знаю, что сказать, — призналась мама, — как-то все вместе сложилось... Ладно. Справимся. Иди на процедуры.
— Мама, ты Илью не видела? — несмело спросила Оля и с надеждой посмотрела на мать.
Галина Семёновна молчала, глядя вдоль коридора, потом открыла сумочку, покопалась, застегнула замочек. Оля напряжённо ждала ответ. У неё даже ладони вспотели от волнения. Ей совершенно не нравилось то, что она сейчас видела. Ее смелая и активная мама вдруг стала нерешительной. Она сгорбилась и резко постарела. Будто судьба сделала такой поворот, что у мамы разом закончились все силы, чтобы идти новой дорогой.
— Доченька, — наконец выдавила из себя Галина Семёновна, — мне тяжело об этом говорить, но ты узнала того, кто на тебя напал?
— Нет, — Оля сделала паузу. Она мяла больничный халат с дыркой на подоле и не решалась продолжать. О таком говорить трудно даже с самым близким человеком. — Они натянули мне на голову чёрный пластиковый мешок, а когда сняли, я видела только спецназовские маски. У одного глаза были синие, у другого — карие. Вот и все, — Оля всхлипнула.
Галина Семёновна испуганно схватила ее за руку и сжала.
— Прости меня, прости! О, боже! Как тяжело! — лицо мамы сморщилось, уголки дрожащих губ скорбно поехали вниз.
— Мамочка! Где Илья? Я сердцем чувствую: что-то случилось.
— Он привёз тебя в больницу и нас дождался, — выдавила из себя Галина Семёновна. — А потом бабуле стало плохо. Я не знаю, куда он потом исчез, — добавила она и отвела глаза в сторону.