Слезы скорби снова
выступили из глаз бедняжки, но сил плакать уже не было. Прошло две недели со
дня ее смерти… Врач так и не смог определить диагноз, предположил, что возникли
осложнения от простуды. Сильный жар, и она сгорела как свеча за три дня.
Сейчас, когда безжалостная
память снова уносит Анжелину в те черные дни, встает картина: в лихорадке
матушка просит дать лист чистой бумаги и перо с чернилами и оставить ее с врачом наедине. Тогда Анжелина
не придала этому особое значение, ссылаясь на предсмертную агонию матери.
Однако удивило то, что врач, не взяв платы за медицинскую помощь, умчался, не
сказав ни единого слова.
После похорон
Дианы хозяйка дома не стала слушать мольбу бедной сироты дать ей
отсрочку в плате за жилье, понимая, что девушке откажут в трудоустройстве
семьи, в которых работала ее мать – Анжелина еще слишком юна, ей исполнилось
всего-то семнадцать лет.
А тут письмо…
27 марта 1885 г.
Анжелина, выйдя
из вагона около получаса назад,
куталась от холода в темно-серую накидку.И, пряча свои закоченелые
руки, порядком
волнуясь, присела на багаж. Она не знала о прибытии состава чуть раньше
расписания, и в страхе думала, что ей делать дальше. Опекун, по всей
вероятности, забыл о ее приезде. Как его теперь разыскать? И где искать
пристанище сейчас? Ведь в кошельке у неё не осталось ровным счетом ничего. Пока
в голове мрачные мысли сменяли одна
другую, Анжелина вздрогнула, услышав за спиной:
- Мисс Анжелина
Лурье де Сент-Джон?
Анжелина
повернула голову и растерянно кивнула,
невольно разглядывая обратившегося. Перед ней стоял коренастый мужчина,
одетый со вкусом, во все чёрное, с тростью в руках. Лицо его не выражало
никаких эмоций, голос, несмотря на холодный тон, был приятный.
- Ваш багаж
погрузят в экипаж. Прошу следовать за мной.
Анжелине, подав
руку, он помог сесть в двухместный экипаж, раздав еще несколько распоряжений
кучеру, сел сам и обратился к ней:
- Моё имя, как
вы уже догадались, Адам де Сент-Джон. Я Ваш опекун по просьбе вашей матери до двадцати
одного года. Надеюсь, дорога вас не утомила?
Последние слова
благодетеля были произнесены, явно, ради приличия.
- Спасибо, граф,
мне было приятно увидеть новые места, до
этого я нигде не путешествовала. Я признательна Вам за приглашение…