— Но я видела много сильных рыцарей,
если хочешь, могу помочь тебе получить то, что ты хочешь, —
вкрадчиво сказала Нинэ, решив пойти с другой стороны.
— Верни мне ставку и расписки принца.
А после мы поговорим, — сказал я, улыбнувшись во все тридцать
четыре зуба.
— Я взяла не тех, решила, что я умнее
остальных и поменяла систему. Что третье? — с вызовом спросила
Нинэ, когда мне вернули пять галеонов, и я проверил наличие
расписки от принца. Все в полном порядке.
— Ты не туда смотрела, — спокойно
сказал я, пряча деньги. — Я и в самом деле применил магию, чтобы
спасти шкуру в последнем раунде. Вот только не мою, а твою. Иначе
казначей раздел бы всех. Я не знаю, как он получил такую силу, но
он совершенно не умеет ей пользоваться, и это видно с первого
взгляда. На сколько он тебя раздел?
— На пять галеонов. После этого —
играл только против других игроков. Ты с учетом всех ставок забрал
у меня больше, — ответила Нинэ. — Но я благодарна тебе за последнюю
партию. И все же не понимаю, к чему были все эти сложности. Ты
пытался подменить столы, сменить крупье, испортить систему
проверок, но ничего не добился. И все же именно сегодня казино
понесло самые большие убытки.
— Просто сегодня всю твою удачу съел
Ганс Амадеус. И не только твою, — сказал я, еще раз поправив
пиджак, чтобы выглядеть просто идеально. — Возможно, мы еще
поработаем вместе.
— Пф. Я не твоего полета, рыцарь. Ты
можешь работать только НА меня, — презрительно бросила Маунтайн, но
я лишь усмехнулся. Посмотрим… посмотрим.
Если то, что она говорит, правда, на
самом деле сегодня я разбогател почти на десяток галеонов. Миллион
корон! Но, конечно, главным во всем плане был не я, и даже не пара
неразлучных шулеров, которым я помог выиграть. Главным стали игла,
свеча, одна горничная и, конечно, маленькая и гибкая
одноклассница.
Я нашел Ольгу взглядом, когда мы уже
покидали вечер. Смотреть на нее было жалко. Еще бы, ведь она весь
день просидела, скрючившись в три погибели под столом с костями.
Никакой магии в этом не было, так что и попасться она не могла. На
кости было невозможно воздействовать — никто не брал их в руки, и
только когда ведерко зарывало их, прижимая к столу, оставалась пара
секунд, чтобы провернуть все.
В столе было прорезано отверстие,
плотное сукно заменено более редким и полупрозрачным. Когда ведерко
закрывало свет сверху — в огоньке свечи можно было разглядеть,
какой стороной лежат кубики, и с помощью иглы перевернуть их в
нужное положение. Простая операция, но сложное исполнение.