— На чем мы остановились? — спросил
я, заставив звук идти по намеченному маршруту.
— На том, что сегодня вы полностью
ответите за свои прегрешения и свою гордость, — холодно улыбнулся
Морозов, раскручивая оставленный на столе хлыст.
— Прошу, только не бросайте меня в
терновый куст. Все что угодно, только не в терновый куст, —
парадируя кролика из знаменитой сказки, крикнул я. Морозов на
мгновение задумался, нахмурившись, обвел камеру взглядом, а затем,
улыбнувшись в предвкушении, огрел хлыстом по спине неудавшегося
насильника.
Дох ё. Десяток слоев иллюзии пропал
мгновенно, я едва сумел удержать нижнюю прослойку так, чтобы не
стало видно, что кожа подморожена, но это оказалось на тоненького.
Зато с удовольствием посмотрел на удивленное и даже обиженное лицо
палача, когда я вскрикнул, но совершенно не то, что он ожидал.
— Да! Еще! — Хлыст опустился на
заледеневшую спину. Надеюсь, тому парню больно, будет знать, как
насиловать девушек. — Жестче, я прошу. Сильнее!
— Да что с тобой не так? — растерянно
спросил Морозов, а затем взмахнул хлыстом, нанеся хлесткий,
разрывающий кожу удар.
— О-о да! Еще! — выкрикнул я, пытаясь
изобразить разом вожделение, боль и страдание. Обозленный палач
ударил еще раз, задев голову насильника и чуть не сломав ему шею.
Иллюзия слетела, но я успел ее восстановить до того, как Морозов
отдышался. Правда, теперь тело совершенно обмякло на дыбе, а в
таком положении кричать оно вряд ли что-то сможет. Так что мне хоть
и хотелось продолжить, но пришлось заканчивать импровизацию.
— Больной какой-то, — пробормотал
Морозов, еще раз ударив насильника хлыстом. — Пожалуй, пороть его и
в самом деле бесполезно. Что за студенты пошли… никакого уважения к
профессии. Куда мир катится.
Бормоча ругательства, растерянный
преподаватель вышел из камеры, закрыв дверь на ключ. Я выждал
минуту, убеждаясь, что он действительно ушел, а затем быстро
подменил собой висящее без сознания тело. Пришлось потрудиться,
чтобы создать видимость таких же повреждений, как и на подвергшемся
пыткам парне, но мне его не было жаль, совсем. Если уж ты урод,
который не в состоянии удовлетворить свои потребности, когда вокруг
тебя десять девушек на одного — то тут никакая природа не поможет.
А так… вдруг у него мозгов прибавится.
— Вот этого заберите и отнесите к
нему в комнату, — велел Морозов, возвращаясь в камеру. Звякнули
ключи, и меня переложили на носилки, я изобразил блаженную улыбку
на лице, словно приснилось что-то приятное, и Морозова при ее виде
передернуло. Палач еще раз пробормотал что-то про безумный мир, а
дальше меня вынесли из камеры, и я его причитания больше не
слышал.