— Именно. Левенхауптону оставить гарнизон в Порхове и выдвигаться
на Великие Луки. Мы также оставим гарнизон в Новгороде и, разделив
армию на две части, продолжим наступление. Вы, мой друг, — на
Боровичи. Я сначала возьму Старую Русу и далее двинусь на Холм.
Таким образом, уже к концу летней кампании мы отторгнем наиболее
густонаселенную часть Новгородской земли, выйдем к границам
Московии и отрежем от нее Псков. Хорошо бы еще успеть захватить
Архангельск, чтобы перекрыть Николаю выход в Белое море. Но тут уж
как получится. Главное — это изоляция Пскова.
— Вы все же полагаете, что русский царь наложит руку на оставшиеся
новгородские владения?
— Он будет сущим дураком, если этого не сделает. Я бы непременно
воспользовался ситуацией, представ на белом коне и в ореоле
спасителя.
— И вы так легко об этом рассуждаете?
— Земли, населяемые русскими, слишком велики, чтобы их можно было
вот так легко проглотить. Я не желаю подавиться. Так что пускай
забирает. Признаться, меня куда больше занимает именно Псков. Как
только мы с Николаем разорвем Новгород надвое, я сосредоточу все
свои усилия на Саксонии. А когда выведу ее из игры, займусь
Псковом. Без спешки. Обстоятельно. И неумолимо.
Признаться, Реншильд взирал на короля с долей удивления. Молодой,
энергичный и подающий надежды талантливый юноша обещал стать видным
полководцем. Об этом кричали его нрав, жажда славы и непременное
желание добиться доминирования Швеции в Европе. Если его отец
предпочитал экономические меры, реформируя королевство, то отпрыск
явно решил пойти по кратчайшему пути. Иными словами — опираясь на
детище своего деда, шведскую армию.
Вот только в последнее время генерал стал замечать в Карле какие-то
странные изменения, несвойственные его прямолинейному характеру
солдата. Он по-прежнему всячески демонстрировал свою приверженность
к походной армейской жизни. И в то же время стал несколько
иным.
Карл не говорил всего даже своему ближайшему сподвижнику. Так, тот
понятия не имел о начавшемся сношении между королем и польским
провинциалом . Тот сумел заронить в ум Карла рациональные зерна,
облачив их в нужные слова. А еще обещал содействие братьев ордена в
уничтожении Пскова. Взамен он просил только об одном: если таковая
возможность представится, передать Карпова в руки иезуитов живым. В
качестве причины указывалось то, что тот пролил кровь слишком
многих братьев и заслужил кое-что похуже, чем просто смерть. И
шведский король обещал им эту малость.