Необходимость
использования различных конструкций, развитие трудовой этики, а
также наличие самых необходимых ресурсов привели к закономерному
развитию промышленности, городов (тем более что заболоченность,
холмистость и гористость многих территорий привело к концентрации
огромной доли населения в них) и торговли (именно в этом
порядке).
В то же время,
постройка, перманентное расширение и обслуживание подобной системы
потребовало мобилизации просто немыслимых для средневековья
ресурсов (в том числе и промышленной продукции), в том числе и
трудовых.
Это, а также
необходимость эффективного управления имеющейся плодородной земли,
потребовало дальнейшей централизации древнего племенного союза.
Казалось бы, чего такого?
А это, мать вашу,
работа географии. Небольшая, почти незаметная для глаз большинства
географическая особенность конкретной местности оказала
колоссальное влияние на ход истории не только региона, но и всей
Европы (а через неё – на весь мир).
Эта небольшая
оплошность географии обусловило опережающее развитие эйсенцев по
абсолютно всем параметрам (огромную роль тут также сыграла и
близость к Византии, хранительницы древних знаний). И, тем не
менее, ВО-ВТОРЫХ.
Итак, кроме вышеупомянутого эффекта на
развитие государственности, промышленности, урбанизации и торговли,
эта географическая особенность (заболоченность и окружение горами)
привели к тому, что страна, в отличие от её реального аналога,
никогда не являлась желанной землёй для кочевников (разве что степи
Молдавии за Прутом). Поэтому и особых вторжений, что могли бы раз
за разом разрушать здесь государственность и наводить шороху, эта
земля никогда не видывала (последним успешным было вторжение
германцев, вытесненных из Паннонии кочевниками, что устремились
грабить Вечный город).
Германцы же,
страшно оскорблённые этим, засели здесь уже навсегда, и, в
дальнейшем, они, очень тихие и порядочные в жизни, на войне,
вооружившись просто чудовищной жестокостью, нечеловеческой
кровожадностью и необоримой волей, а также своей природной
смекалкой, наводили животный страх на всех своих врагов.
Примечателен
эпизод, когда византийский (тогда всё ещё восточно-римский)
император Аркадий, желавший вернуть древнюю Дакию в лоно империи,
пришёл в Эйсен с 20-тысячной профессиональной, опытной и регулярной
армией, недавно вернувшейся из восточного похода (просто
монструозная цифра по меркам раннего средневековья). Вернулись из
похода только три головы – императора, а также двух его
сыновей.