Всего неделя прошла с тех пор, как прибыла эскадра Плещеева, а
кажется, словно уже не один месяц пронесся, настолько плотно
навалился на меня ком проблем и хлопот. Вот взять для примера эту
церковь, в которой я ныне нахожусь. Сегодня у нас радостный повод:
сразу три наших лекарки замуж выходят. Отыскали на чужбине своих
половинок. И даже накопленные капиталы тратить не пришлось. Хотя
капиталы и помогли им сильно: в плане убеждения мужичков на
переезд. Типа, смотри, сколько я зарабатываю за год, работая на
благословенном острове лекаркой. И это я, слабая девушка.
Представляешь, сколько капусты ты, мой самец, нарубить за это время
сможешь?! Лекари и клюнули на девичьи прелести, дополнительно
подсахаренные блеском драгоценных металлов. А вчера присутствовал в
этой же церкви, когда в ней крестились в православие польские
крестьяне. Поместья то Гедеминовичей оказались не только в Литве. А
четыре дня назад проводилась панихида по всем погибшим в море во
время закончившегося похода. Мое присутствие, как вы понимаете,
было из разряда обязательных. И все эти церковные мероприятия
длились часами! А еще было множество мероприятий, связанных с
обустройством выживших. Не одному же нашему старосте сей крест
нести, право слово, хоть он и двужильный.
А еще я буквально на следующее утро после того памятного
совещания пообщался с Боженой. Очень интересная у нее коллизия
получилась. Принцесса отыскала своего принца. И как и полагалось,
фигурально выражаясь, на белом коне и в славе великой. Только вот
молодость того принца закончилась как-бы не век назад. Долгожитель,
лишь чуть-чуть уступающий возрастом библейскому Мафусаилу оказался.
Хотя, конечно, для своего возраста дедок еще бойкий, постоянно себя
подлечивает. Но молодость себе все же вернуть не может, нет. А
Божене ребенка от такого великого таланта хочется! А дедок только
на новые знания сейчас возбуждается, а вовсе не на женщин. Знаниями
и приманила его к нам. В Европе то этой зачуханной еще никто толком
человеческие физиологию с анатомией изучать и не начал, а я, когда
в Шуе сидели, рассказами об этом развлекал умаянных тамошней
игуменьей лекарок. Жалко мне их было, а игуменья очень уж их
дрючила. Но и вызволять из монастыря, если сам и сдал их на правеж
после многочисленных их выкрутасов по дороге в город, посчитал
непедагогичным. Оказалось, все эти познания и вывалила наша тыркуша
на маститого лекаря. Да пообещала замолвить словечко перед
подлинным светочем знаний в лице его светлости. Моем то есть лице.
Кино, как есть, кино! Но пришлось впрягаться. Такое, как Божена,
сокровище страдать не должно. Лекции я для старца Лаврентия по
интересующей его тематике читать, правда, не стал, но на все его
многочисленные вопросы отвечал исправно. И даже платы отдельной за
свои знания не затребовал на пример Ментора.