Эх! А все же удивительно, что никто меня с утра пораньше не
домагивается. Уже почти рефлекс дурной выработался. Как у собачки
Павлова, у которой слюна капала в ответ на свет лампочки. Ладно,
раз никого нет, пойду обратно к жене. Выполнено. Светик уже
проснулась, но не отказалась поделиться со слегка замерзшим
супругом толикой тепла, скопившегося под ее одеялом. Кайф! Не зря
говорят, что два индейца под одним одеялом – с точки зрения
теплоэффективности куда круче, чем один индеец под двумя одеялами.
А согревшись и пошалить можно…. Настолько увлеклись, что если бы не
наши детеныши, на два голоса напомнившие, что время завтрака давно
наступило, так бы и «шалили» до обеда. Обломщики! Жена кинулась
совать скандалистам титьки в широко открытые ротики, а я лежал и
тихо млел.
И нет, вы не подумайте, что я такой скупец и домашний тиран, что
все хлопоты с детьми свалил на бедную супругу. Просто так она сама
захотела. А так, окончания кормления в полной готовности ждут и их
дополнительная кормилица (а вдруг молока опять не хватит) и
нянюшка. Последней то и передал Светла сыто срыгивающих сыновей для
перепеленания и прочих гигиенических процедур. Сами тоже решили
позавтракать. Раз уж нас из постели так категорично достали.
Блины! Да со сливочным маслицем, да с икоркой красной, черную я
как-то куда меньше уважаю под это дело. Кофе тоже был хорош.
Почувствовал, что называется, вкус жизни.
Дома хорошо! Уютно. Мы со Светлой забрали у нянюшки обоих наших
хребтогрызов, распаковали их из кучи оберток, точнее пеленок, и,
уложив голышей посередине нашей широченной кровати, сами улеглись
по краям оной, как бы образуя барьеры и препятствуя побегу малышей.
Мелкие к побегу не готовились, лежали себе тихонечко, пуская
пузырики изо рта, агукали, да лениво двигали ручками и ножками.
Жена с гордостью поглядывала на меня, ожидая заслуженной похвалы за
столь знатное достижение. Не стал томить ее невниманием:
- Какие они уже большенькие! – В самом деле, растут малыши в
первые месяцы быстро, особенно, если, как в нашем случае, молока
для их прокорма хватает вволю. – А вон тот, Васька, кажется, похож
на тебя. Так же улыбается.
- И это называется отец! – Ворчит моя благоверная, но судя по
интонации довольная, словно кот рядом с миской сметаны. – Родных
детей отличить не можешь.